- Смотрю, вас не пригласили?
Как же так? - спросил у меня капитан-лейтенант, которого я запомнил
по допросам Ветрова.
- Чтобы вас, наверное, не
обидеть. Вас же тоже не позвали, - улыбнулся я.
Оперуполномоченный недовольно
скривил лицо и отошёл в сторону. Только бы не стоять рядом со
мной.
На палубе появились большие
гости. Первыми шли Седов и Каддафи. Муаммар уже без фуражки. Волосы
взлохмаченные, а улыбка такая, будто очередное месторождение нефти
нашёл.
Командир корабля доложил
Седову о построении личного состава. Валентин Егорович вышел на
середину и развернулся к строю лицом.
- Здравствуйте, товарищи! -
поздоровался вице-адмирал и получил ответные слова
приветствия.
Небольшая пауза, пока прошёл
сильный порыв ветра. Иначе бы слова Седова были бы не
услышаны.
- Поздравляю вас с успешным
окончанием операции! - громко сказал Валентин Егорович.
- Ура! Ура! Урааа!
Неожиданное заявление со
стороны командующего эскадрой. Я же обратил внимание, что Каддафи
всё это время стоял по стойке смирно и держал правую руку у виска,
выполняя воинское приветствие.
- Это значит, что мы идём
домой? - спросил у меня Олег, но я только пожал плечами.
Седов начал свою речь, но его
слова тонули в шуме ветра. Что-то можно было разобрать, но пока
важной информации не прозвучало.
- Советский Военно-морской
флот в очередной раз доказал, что с ним стоит считаться. Нам
удалось отразить атаку на суверенное государство. Трудовой народ
Ливии выражает вам огромную благодарность! - продолжал говорить
Седов.
Раздались громкие
аплодисменты. Вот вроде стоишь в строю, должен радоваться таким
словам, а на душе ничего. Только ощущение, что выполнил свою
работу.
- Теперь слово нашему высокому
гостю, который лично решил выразить своё почтение и уважение
советским морским лётчикам, - объявил капитан первого ранга,
являвшийся начальником политотдела 5й эскадры.
На середину вышел Каддафи. Он
говорил громко и эмоционально. Жестикулировал, выражал
благодарность и ругал Запад.
- Капитализм и диктатура - всё
это дьявольские силы, пытающиеся поставить человека под свой
контроль, - продолжал он высказывать свои убеждения.
Выражал он презрение и
американскому президенту Рейгану.
- Актёришка не смог сломить
дружбу между нашими народами. И мне нечего ему сказать. Он
сумасшедший!
На его бы месте я бы тоже
также относился к человеку, который собирался разбомбить твою
страну.