- Я дам вам денег, чтобы вы забрали заявление.
- Серьезно? Считаете, что так можно?
- Ну, будет сложно замять, конечно, я узнавал… Но мы хотя бы смягчим как-то, отделаемся минималкой…
- Как вы цените свою дочь… - И как вам плевать с высокой колокольни на меня…
- Она у меня одна. Поздняя. Мать не переживет, если с Яной что-то станет.
- Угу…
- Сколько вы хотите, Марина? Я готов отдать все, что есть! Только не губите мою девочку!
Нужно было ответить сразу, что девочка сама себя погубила, и выгнать его. Но озлобленная, измученная кошмарами и паникой часть меня желала большего. Она не хотела поступать красиво и по справедливости.
Я назвала сумму. Такую, от которой волосы зашевелились бы у самого богатого человека из моих знакомых. Янка точно была не из самых богатых, поэтому я била наверняка.
- Сколько?! - Вахрамеев тоже растерялся. - Но… Это же нереально! Где я столько возьму? Марина, побойтесь Бога! Это уже… Вы на чужой беде хотите нажиться?
Зубы сами по себе изобразили оскал. Не для испуга, а для демонстрации.
- Что вы так улыбаетесь так странно?
- Я не улыбаюсь. Я вам показываю. Здесь половина — пластмасски. - Стукнула ногтем по верхним, для наглядности. Чтобы их поставить, я потратила все сбережения. Иначе бы нечем было не то, что улыбаться, а просто жевать.
- Кгхм…
- Но пластмасски быстро приходят в негодность. А чтобы сделать нормальные зубы, на место тех, которые мне ваша любимая Яна выбила, денег нет у меня.
И это была правда. Я почти смирилась с тем, что придется долго зарабатывать и еще так же долго мучиться, приводя свою несчастную челюсть в порядок. Врачи сказали — повезло, что кости остались целы, иначе было бы совсем все плохо. Но… ходить с пластмасской на присосках в моем возрасте — тоже не самое большое удовольствие. Пришлось вываливать за лечение все, что было у меня на счете. Родители расстроились, но поверили, что лечение потребовалось из-за нервов, экологии и не очень правильного питания.
- Марина, давайте обсудим, все-таки. Мне на такую сумму даже кредит не дадут…
- Я все сказала. Извините, не знаю, как ваше имя-отчество. Но, кажется, нам больше нечего обсуждать.
На самом деле, я не взяла бы от него и эту сумму. Любую, какую бы он ни принес. Откупиться — самое простое, что можно придумать. Мне хотелось, чтобы Янка страдала, и ее подельницы тоже.