Скучно.
Многократно пройдено. Прожито. Переварено.
«Если не возьмешься за ум, отправлю в армию. Там уж точно из тебя дурь выбьют!»
Макс в ответ закатил глаза.
Все знали, слова эти — пустые угрозы. Признать публично, что ты не справился с воспитанием собственных детей в наших кругах равноценно пуле в голову. Ведь, если ты свою семью удержать в узде не в состоянии, что говорить про бизнес.
Но, когда аргументы кончались, оставался только шантаж.
«Я заберу твою машину».
«И кредитку».
А вот это уже могло возыметь эффект.
Случилось, что именно в тот день, я так «удачно» проходил мимо, где Шпиц — наш директор метр шестьдесят ростом, за что и получил кличку — клятвенно уверял Лесниченко старшего, что за воспитание его сына возьмутся с утроенной строгостью.
И тут я подумал, что мог бы повернуть ситуацию в свою сторону. Отец Макса обладал большим влиянием, к тому же поддержка администрации мне была как воздух необходима. Что говорить, Шпиц всегда шел на встречу, а дел я мутил немало.
Подумаешь, ещё один избалованный пацан. И не из таких дурь выбивали.
И я «подоспел» как раз вовремя, дав директору себя «поймать». В буквальном смысле.
Он схватил меня за локоть, чтобы представить отцу Макса лично, скорее всего про себя выдохнув, что избавился от обузы.
Только спустя сутки, я понял, в каком угаре надо было быть, чтобы согласиться, потому что в тот же вечер Макс переехал в нашу с Тоном комнату.
Черт!
Да, иногда и у меня случаются промахи.
— Виктор, зато у вас будут самые большие апартаменты в академии, — распинался Шпиц.
К черту апартаменты!
Потому что никакая хата не могла перевесить ставший теперь постоянным бардак, дурацкие шутки, вечеринки у бассейна (я так и не разрешил), пение по утрам, а еще нескончаемую головную боль и вселенский треп, который ничем не заткнешь.
Вот прямо как сейчас, когда он, выдавая по сто слов в минуту, рассказывал о вкладе в наше «общее» дело. Да и это тоже.
Никому. Не позволяется. Лезть. В мои. Дела.
Но об этом мы потолкуем позже.
— Больной что ли? — не отрывая взгляда от телефона пробурчал Тон.
— Сама нарывалась. Я несколько раз предупредил ее о форме.
— Думаю, ты даже не представляешь с какой занозой связался.
— И что? — ухмыльнулся Макс.
Я покачал головой. И правда. Взывать к его разумности всегда было занятием бесполезным. Глупо искать в человеке то, чего там нет.