Ладно, Север. 1:1.
Отбитым уличным маньякам я предпочла тебя. Можешь гордиться.
И дернула с места так, будто за мной гнались.
***
Сидеть в одной машине с Северовым было странно. Последнее, что я могла представлять себе пять минут назад — снова оказаться с ним рядом. Но на этот раз я села спереди, не зная, чем руководствуясь, возможно, чтобы видеть сразу, что еще он замышлял. А может, просто со страху попутала.
Между нами висела стена неопределённости — словно табло со счетом. И я знала, ничья — не тот результат, который устроил бы нас обоих.
Север что-то выкинет. Вот только что именно, не имела не малейшего понятия.
Мы двигались в обратную сторону, к городу. Я пыталась вспомнить, какой дорогой следовали туда, но не могла разобрать ничего, кроме того, что находились мы где-то на юге. Наконец, показались дома, и я почувствовала облегчение. А потом Север свернул с дороги, заезжая прямиком на автомойку.
Вот так просто?
Что ж, 2:1 в мою пользу.
Машина остановилась. Мы все также продолжали сидеть внутри. И вдруг Северов нарушил молчание.
— Это Амина, — сказал он, указывая на женщину неопределённого возраста, которая, бросив быстрый взгляд на автомобиль, уже направлялась в нашу сторону.
— Очень рада, что ты знаешь, всех работников по именам.
— Разумеется, ведь эта автомойка принадлежит мне.
Он посмотрел на часы.
— Рабочий день заканчивается в семь. Жаль, сегодня ей придется задержаться. Сама понимаешь, отказаться она не имеет права.
Женщина, намылив пушистую щетку, принялась оттирать плоды моих стараний от капота. А мне вдруг стало не по себе.
— Амина снимает комнату за городом, туда добираться примерно час. Дома ее ждут трое детей. Но благодаря твоим усилиям, сегодня она попадет домой не раньше… — он снова посмотрел на часы, — … десяти вечера.
Впервые мне захотелось сквозь землю провалиться, сбежать куда угодно. Я даже готова была идти домой пешком, вот только двери машины оказались заблокированы. Внутри грудной клетки все сжалось, как будто в салоне автомобиля закончился воздух. Я хотела вдохнуть, но сделать это смогла лишь с огромным трудом и стыдливо прикрыла глаза.
Наверное, из всех вариантов наказания, Север выбрал самый болезненный.
— Я всегда хорошо относился к обладателям стипендий, — продолжил он. — Мне казалось, уж они-то понимают цену труда. Но… впервые я разочарован.