Похрустев сыромятью, запив это все дело остатками пива из
бутылки, он завел мотор и не спеша порулил в сторону дома. Теперь
старался ехать медленнее, аккуратнее, чтоб не врулить ни в какую
канаву. Поэтому до дома доехал часам к трем дня, где его уже ждала
волнующаяся Катя.
Хотя Герман не был настроен на разговоры с той, которая временно
проживала у него, но все же вручил ей все покупки, дождался тихого
«спасибо». А потом быстро нашел повод избавиться от ее соседства
хотя бы на какое-то время. Накормил псов, задал побольше корма
скотине и закрылся в бане, ведь хотелось еще добавить пива.
Уже вечером, немного захмелев от выпитого, подремав и с неплохим
таким сушняком, он вернулся домой, и тут же на пороге его снова
встретила вездесущая Катя.
— Мне небольшая помощь нужна, — она переминалась с ноги на ногу,
стыдливо опустив глаза. И из одежды на ней был лишь его свитер и
светлые трусики, очень явно подчеркивающие все линии ее тела, что
вызвало в его слегка хмельном мозгу не самые возвышенные чувства.
Захотелось срочно написать Марии сообщение и поехать еще на одну
ночь.
Герман снова невольно начал терзаться двойственностью чувств по
отношению к ней. Прищурился. Ведь Константин Александрович сказал,
что охранники заказали проститутку. Не соврала ли ему девица, чтоб
скрыть что-то эдакое. Что она задумала? Или на самом деле стыдится.
Выходит, сказала правду?
— Что случилось? — он удивленно воззрился на Катю, старательно
дыша в сторону, чтоб не сбить ее с ног алкогольными парами.
— Мне бы голову помыть, — она подняла на него поразительные
глаза, но тут же потупилась вновь, и щеки ее зарделись, — я сама не
могу. Шина мешает.
— Ясно, хорошо, помогу, — лесник сел за стол, взял из корзины,
стоящей на нем, яблоко и с задумчивым видом откусил приличный
кусок, — что-то еще надо?
— Да, нет у тебя майки или футболки ненужной? А то свитер колет.
Кожа чешется.
— Погоди, сейчас посмотрю.
В шкафу у него было как раз несколько маек на случай холодной
погоды, но стоило ему представить, как она будет выглядеть в
подобном одеянии, особенно чем будет прикрываться свою потрясающая
грудь, на которой периодически он невольно фокусировал взгляд, как
внутри все защемило, а в форменных брюках стало тесно.
Ругая себя на чем свет стоит за подобные похабные мысли и
состояние, Герман достал темно-серую, довольно плотную футболку и
протянул ей.