И заполнил соответствующую графу моего экзаменационного
листа.
Из этой речи я сообразил, что проходной балл, очевидно, был 18.
Две пятерки, две четверки. Ну, или три пятерки и тройка, что менее
вероятно. Я прошел впритирку, по минимуму.
- …валентность кислорода, как правило, равна двум… - уверенно
поливал Рабинович.
- Что значит – как правило? – сварливо перебил Лев Юрьевич.
Дальнейшего я не слышал, поспешив выйти. Поступил!
И я отлично понимал, что это пока самый легкий этап моего
врастания в эту реальность. Теперь надо идти домой, а где он,
дом?.. То есть, понятно, что это общежитие, но вопросы-то не
снимаются.
С этими нерешенными вопросами я вышел на крыльцо огромного
учебного корпуса. Народу!.. Видимо, сегодня был завершающий экзамен
если не по всем, то по многим факультетам, и на крыльце, и перед
ним взволнованно колобродила, гомонила разнородная, разновозрастная
толпа: и поступающие, и родители, и всякая родня, наверное…
- Васька! Базилевс! – и хохот.
Так, это мне, должно быть?.. Ну, похоже: ко мне спешил
нескладный какой-то, сутуловатый, лохматый, большеротый парень,
одетый примерно так же непрезентабельно, как я – провинциал. Зато
слова-то какие знает!
- Ну?! – вскричал он с энтузиазмом. – Сдал?
- Как будто, - осторожно сказал я.
- Что это – как будто?! Сдал или нет?.. Что в листе-то написали?
Покажь!
Я показал экзаменационный лист.
- А! – воскликнул он. – Ну, нормально. Восемнадцать баллов есть,
годится.
- А у тебя? – спросил я, хотя по настроению можно было понять,
что у него все превосходно. От вопроса, однако, он замялся:
- У меня-то? Ну… Поменьше, конечно…
- Покажи, - потребовал я.
В экзаменационном листе значилось: Ушаков Виктор Дмитриевич.
Ага! По крайней мере, теперь знаю, как обращаться… Достижения же
были следующие: математика устно – три, математика письменно –
четыре, сочинение – пять, химия – четыре. Шестнадцать баллов.
- Так что теперь? – спросил я осторожно, стараясь не задеть
каких-нибудь болезненных струн. Но таковых пока что не
наблюдалось:
- Да фигня! Зачислят, если недобор будет!..
- А если не будет?
- Тогда на машфак подам! Литейка или сварка – туда с руками
оторвут. Знаю, уже разведку проводил. Прорвемся!..
Слова оптимиста следовало расшифровать так: на
машиностроительном факультете, на специальностях «литейное
производство» и «сварочное производство» существует хронический
недобор. Оно и понятно: производство тяжелое, зарплата, во всяком
случае, у начинающих ИТР – так себе, соответственно, желающих
немного, и деканат подгребает тех, кто не прошел конкурс на более
престижные места.