Перевожу взгляд на Людочку.
– Обед? – уточняю, так как есть
не хочу совершенно и не помню, что бы мне приносили
завтрак.
– Да, он будет чуть позже. –
Люда кивает. – Вы теперь ходите, и вас от капельниц отсоединили. А
голод, после препаратов, – чуть усмехается, – вы почувствуете,
Максим. Обещаю.
Пожимаю плечами. Не так это и важно. Обед, в принципе
можно и пропустить.
______________
*чивито – офигенно вкусный сэндвич
по-уругвайски.
Когда я говорил, что обед можно и пропустить, тобылочень оптимистичен в своих оценках. То, что
начало происходить со мной буквально через полчаса после разговора,
обычными словами описать нельзя.
С середины позапрошлого дня и практически весь прошлый
день я сосредоточенноЖРАЛ.
Такой ненасытности я не ощущал никогда, и уверен, что это
верно для обеих жизней. Мне чудилось, что каждая клеточка тела
буквально бьется в припадке голода.
Я ел все, что не прибито. Рыбу, мясо, овощи печеные и
свежие, фрукты местные и экзотические — все, что доступно в
столовой, я ел, почти не обращая внимания на вкус. Причем
промежутки между этими приступамистановились все
реже.
Людочка смотрела на это с пониманием, пряча смешинки в
глубине глаз, за что я ей искренне благодарен. Она сопровождала
меня в столовую каждый раз, когда меня внезапно скручивало
приступом голода. А это случалось за первую половину позапрошлого
дня раза четыре, и за весь прошлый день еще с десяток
раз.
Мысли о том, куда это все девается меня не отпускали ни на
минуту, но уйти в себя я не мог. Меня просто не оставляли одного,
видимо, предполагая такое. И даже ночью я жевал, периодически
проваливаясь в сон без сновидений.
Так-то Людочка предлагала остаться в столовой сразу на
полдня. Но я с упорством, достойным лучшего применения, топал
обратно к себе в комнату. Чтобы через полчаса вернуться
обратно.
Девушка даже предлагала доставлять еду в палату, хоть это
не принято, тем более на последнем этаже, но итутя отказался.Может бытьи зря. Ну, хоть повеселил сотрудников госпиталя. В столовой,
например, уже на третий раз меня стали узнавать, и встречали как
дорогого гостя.
Утром третьего дня от начала приступа голода, я словно
выныриваю из темноты. Просыпаюсь в отличнейшем настроении, и более
того, в полном сознании. Голод исчез, будто его и не
было.
Рядом с кроватью, в кресле, дремлет Людочка. Я даже
немного ей сочувствую. Девчонка не ушла домой, не передала смену —
оставалась со мной весь чертов приступ странного
состояния.