Это понимал государь, подобной точки
зрения придерживался и Ростопчин, особенно при том, что всё ещё
хотел получить для России больше османских земель, чем
персидских.
— Александр Васильевич, отстраните
того грузинского подполковника, да передавайте командование
Римскому-Корсакову, а сами поезжайте к государю, да милости
просите, - вполне дружелюбно говорил Ростопчин, но вот предлагал он
немыслимое.
Суворов всегда или почти всегда
избегал интриг, которые выстраивались вокруг него. Взять тех же
Зубовых и их противостояние с Потёмкиным, которое ещё неизвестно
чем могло закончиться, если бы не смерть Светлейшего князя. Там
Суворов играл большую роль, но как-то в сторонке, не напрямую.
А теперь получается, что его ставят
перед выбором: или поставить под угрозу свой авторитет в армии,
арестовывая своих же выдвиженцев, коим являлся князь Багратион, или
же оказаться в опале. И то и другое – крах карьеры или же урон
чести.
— Я поеду к государю, только оставлю
не Римского-Корсакова, не на дивизии же его оставлять, когда он
командовал корпусом? - сказал Суворов и отвернулся, показывая, что
более не желает говорить с Ростопчиным.
Фёдор Васильевич затаил обиду. Придя
к Суворову, он рассчитывал на другое: уважение, найти в лице
генерал-фельдмаршала соратника, не даром же вместе сражались у
Фокшан и Рымнике. Но Ростопчин увидел упёртого старика, пусть и
моложавого. Так что не станет Президент коллегии Иностранных дел
заступаться за Суворова.
12 марта 1797 года был заключён
Урмийский мирный договор между Ираном и Российской империей. По
этому договору персидские шахи на вечные времена отказывались от
претензий на Кавказ, как и Закавказье, и признавали право
Российской империи принимать в своё подданство все народы,
населявшие те земли, особенно Кубинского, Тихвинского ханства,
Ширвана, расположенные по старой границе с Ираном. Линия
разграничений устанавливалась по озеру Урмия, далее на восток к
городам Таврия, Ардебилю, Астаре. При этом города становятся
русскими крепостями.
В сущности, мирный договор выглядел,
как величайшая победа России, которая в один момент прирастала
большими и перспективными территориями. Для русской общественности
и императорского двора подобное представлялось несомненным успехом.
Вот только для Суворова и иных офицеров Кавказской армии мирный
договор считался недостаточным. Они-то знали, что Персидская
держава нынче полностью подчинена России, и можно выторговать
намного больше: Тегеран и даже персидские земли южнее его.