Второй был легче, и тётка всё так же
внимательно смотрела за моими акробатическими кривляньями, пока я
не вышел за линию дверей, которую она за моей спиной громко
захлопнула, пробормотав при этом что-то нелестное про
цыган.
Ах
да, с карими глазами и в поношенном костюме-тройке я здорово
смахивал на цыгана, всё время забываю. Вот я и сталкиваюсь с
национальным вопросом, так сказать, с другой стороны социальных
баррикад.
По
дороге в деревню, а я подозревал, что я так сегодня крепко
застряну, зашёл в другой продуктовый (в предыдущем что-то закупать
почему-то не было настроения), купил ведро картошки, мяса, бобов,
специй, травы, лука, сливочного масла и хлеба, потому что
какой-нибудь снеди в доме с ёлкой я что-то не заметил.
Возле магазина какой-то сомнительного вида
дедок с татуировками на кистях (в том числе наглухо забитые
перстни, про которые их носители любят рассказывать разные пугающие
небылицы), торговал бижутерией и книгами.
Книги были словно украдены из частной
коллекции, слишком уж странная подборка. А может и были?
-
Есть что-то про Индию, магические байки, истории,
исследования?
-
Нет. Есть про подрывное дело.
Среди прочих книг был учебник кузнечного дела
М.А.Нетыксы и «Наставления юному пилоту» В.М.Ткачева.
-
Давай. А откуда они?
-
Ясное дело, наследство от любимого дяди. Три рубля за
книжку.
- А
все за сколько отдашь?
-
На кой оно тебе? Ай, зачем я спрашиваю? За восемь штук пятнадцать
рублей, в придачу дам камень-держатель страниц, бесценная вещь,
ручной работы.
Я
вздохнул и купил всё и даже забрал, раз уж дают. Пресловутым
держателем был здоровенный кусок гальки, на котором нелепо (в стиле
Остапа Бендера) была нарисована жар-птица, больше напоминающая
чайку, крашенную в рыжий цвет хной и судя по внешнему виду, больная
перозом на последних стадиях.
Кинул связку книг на сидение, проверил, не
упёрли ли в процессе букинистической покупки у меня коробки с едой,
затем покатился в сторону села Харьков, поднимая по пути клубы
пыли.
В
салоне грузовика было жарко, а открываешь окна, летит пыль, так что
ближе к селу я был грязен и здорово зол.
Впрочем, когда у дома с ёлкой я встретил
вполне себе бодрствующего Тайлера, то настроение чуть
улучшилось.
Со
свистом притормозил и впустил в салон.
Не
знаю, как он ухитряется так выглядеть, последние дни только
калдырил, а сейчас – бритый, благоухающий одеколоном,
подстриженный, отглаженный, одет в синий комбинезон и белую в
горошек рубашку с коротким рукавом. На вид - деловой человек из
простых, с лёгкой надменностью индивидуума, который всего добился в
жизни сам, в горделиво блестящих глазах.