Прислушался к своим ощущениям. В
животе начало что-то негодующе урчать. Потом шарахнуло в виски,
ноги подкосились, и он кулем свалился на пол. Еще слышал, как в
комнату заглянул май-лорд, недоуменно уставившись на лежащего
мальчишку, затем нагнулся и поднял пустой пузырек… «Сюда!!!» –
истошный крик лезвием вспорол уплывающее сознание, потом ощутил,
как ему силой раздвигают зубы, и просовывают в горло пальцы.
Мальчишку согнуло пополам, жестокие спазмы вывернули желудок. А
внутри уже начал распаляться кипящий костер, все горячее и горячее.
Кто-то снова принялся разжимать зубы и засовывать пальцы, но мокрый
от жара Лан изо всех сил отбивался, брызгая слюнями: «Я не баба… я
не баба… я не баба…» Его скрутили и прижали к полу, засунули в
горло шланг и принялись заполнять водой – жестокие спазмы вновь
согнули пополам, выворачивая наизнанку. А потом сознание
отключилось.
Сознание очень медленно возвращалось,
будто пробуя на ощупь: можно? Или еще рано? Сознанию не хотелось
возвращаться. Этот мир не притягивал. Но мешали звуки. Голоса.
Раздражающе вклиниваясь, не позволяющие упокоиться, и накрыться
покрывалом. Сознание еще не воспринимало смысл, все слова были
просто звуками. Шумом. Правда, с теплом. Как далекое детство, когда
мама еще целовала на ночь, и читала сказки…
«Так она не шимала?!» - женский голос
пылает от негодования. «Оказалось, нет…» - мужской холодно спокоен.
«Тогда как же…» «Они даже не поинтересовались его мнением! –
взрывается мужской, вибрируя от злости. – Заставили, и все! Как
вещь! Понимаешь?» «Как же так можно… со своим сыном?» - охает
женский. Тишина. Мужской не отвечает. Через полминуты хлопок по
столу: «Сегодня же отправлю им весь нарзалл. Она не вернется. Ноги
ее больше не будет в том доме». «Вланя бы не простила», -
соглашается женский.
Лан с трудом открыл глаза,
уставившись в потолок. Не вышло? Не такой уж ты и смертельный,
чертов смертадох. Голоса бубнели где-то далеко, за закрытыми
дверями. А ему казалось, что слышал отчетливо.
- Не делай так больше никогда,
ладно?
Почти вздрогнул. Рядом на стуле Олав.
Ссутулился, осунулся, как старый, побитый временем, медведь. Совсем
не похож на веселого повесу-разгильдяя, смотрит нахмурено.
- Обещаю, пальцем не притронусь, -
добавил наследник рода. – Пока сама… сам не попросишь.