– Да на кой оно моему народу, – орк безнадежно махнул рукой. –
Если я там кому честно скажу, на какой факультет пошел, надо мной
вся степь хохотать станет. И ни одна орчанка меня не выберет. Ты
поди-ка им объясни… вот и выходит, что для орков я буду слабак,
которого в боевые шаманы не взяли. А для здешних-то, хоть как
извернись, – глупый орк, дикарь, вон, твой брат и не скрывает…
– Ну и зря, – сейчас Тася вовсе не стремилась утешить – а
говорила то, что и в самом деле думала. – Ты сильный и смелый. И
совсем не глупый. И какое тебе дело до тех, кто по-другому думает?
Те, кто тебя любит, все равно желают тебе счастья, каким бы ты ни
был. Вот мои тетушки, к примеру…
Странно, но почему-то раньше Тася вовсе об этом не задумывалась.
А сейчас слова будто сами на язык ложились.
– Понимаешь, все всегда считали, что я самая… обычная. Я и сама
так думала! Папа у меня, правда, магом был, по мирам путешествовал.
А только он погиб вместе с мамой, а я вроде как и не унаследовала
от него ничего. Тетушки меня всю жизнь опекали. И старались, чтобы
я и вовсе ни о какой магии не думала. Хотели, чтобы я счастлива
была… как они это понимают. А для тетушки Гортензии счастливая
девушка носит чистое платье, не ввязывается в приключения, умеет
печь лучшие пирожки и в свой срок должна выйти замуж за хорошего
парня с соседней улицы. Поселиться неподалеку, ходить к ней в
гости, нарожать детишек… Только вот когда я получила свое письмо и
решилась идти в академию – тетушка все же не стала меня
останавливать. А знаешь, почему? Потому что если бы я осталась, я
была бы несчастна. И какими бы разными мы с тетушкой Гортензией ни
были, она все-таки хочет, чтобы я была собой. И тетушка Марта –
тоже в свое время не стала останавливать Густава. Она после смерти
моего папы, своего брата, вообще всякой магии сторонилась. А теперь
гордится сыном и повсюду им хвастается. Хотя в нашем городке
боевому магу вовсе и делать-то нечего. Просто она его любит,
понимаешь? Когда любят – любят таким, какой есть, а не пытаются
переделать. И желают счастливым быть. А что до всех прочих… так
какое тебе дело до мнения тех, кто тебя не любит?
– Может, и так… – Рубур снова вздохнул и отвел взгляд. – Только
– сама видишь. Я неуклюжий орк, как ни крути. Невозможно прыгнуть
выше своей головы. Вон, и камень ты свой в первый же день
заработала – а я никак… выходит, и на бытовом факультете я ни на
что не гожусь…