В последней фразе Леса звучит печаль.
– Надеюсь, когда вернется граф Риввард, он меня научит, – на
ходу, верхом на лошади, говорит Лесандр.
Он даже в ночь не надел ничего, кроме легкой рубашки, и меня
прямо передергивает от взгляда на внука. Но я понимаю, что ему на
самом деле не холодно – в отличие от меня. Одежда служанок не такая
уж теплая. На днях к нам приехали сделать мерки, чтобы сшить новые
платья для прислуги. Негоже графским людям ходить в обносках.
– Он же типа мой отец. Ну, здесь, в этом мире, – начинает
оправдываться Лесандр.
– Я понимаю, дорогой. Дождемся, когда он вернется, может, чему и
научит.
Мне всегда было грустно от того, что какой бы прекрасной
бабушкой я ни была, всё равно не могла заменить ему отца. В семье
должен быть мужчина, особенно в семье, где есть ребенок. А бедный
Лесандр, то есть тогда еще Сашка… Он оказался и без матери, и без
отца. С одной старушкой в виде мире. Многое ли может сделать
женщина, всё ближе подходящая к возрасту бессилья? Может, мы потому
и оказались здесь? Не ради меня – ради внука.
Данир встречает нас у своей деревни. Он уже нервно
перетоптывается – похоже, ждал нас гораздо раньше.
– Наконец вы приехали, Ваша милость, мы уже думали отправляться
без вас, – говорит он нервно и показывает на несколько груженых
телег с запряженными лошадьми.
– Что планируете продавать? – интересуюсь я как можно мягче,
чтобы Данир не подумал, будто я пытаюсь его подловить.
– Нам отдают сырье, а мы продаем готовые материалы. Кузнечные
изделия, одежду и так далее.
– А, типа работники на аутсорсе, – подсказывает Лес, и я кошусь
на него с предостережением. Пусть здесь этих слов не поймут, но
лучше не привлекать внимания.
– Вам придется идти пешком, госпожа, – предупреждает Данир. –
Будет странно, если служанка явится на встречу верхом. И молодому
господину тоже. И возможно, если мне понадобится к вам обратиться,
я буду делать это не с привычным почтением.
– Разумеется, – киваю я и спешиваюсь. Лесандр следует за
мной.
В нашем небольшом караване собирается человек пятнадцать. Кто-то
ведет лошадей под уздцы, кто-то идет чуть позади, сжимая на поясе
оружие. Это не военные – обычные трудяги, но вид у них серьезный,
будто они готовы к сражению с контрабандистами.
Похоже, наша прогулка не такая уж безопасная, как мне казалось.
Я думала: местные давно торгуют контрабандой, там должны быть
налажены связи. Но мы едем словно на встречу с бандитами. Уж не
промахнулась ли я, когда решила ехать с ними? Данир наверняка
думает, что у графини поехала кукуха, раз она решила рисковать
собой черт знает ради чего.