Наташу нашли бездыханной под тем самым дубом. Она отравила себя намеренно. Не я, а она поставила точку. Некрасивую, уродливую, заставляющую кричать, захлебываться, вырывать клочьями волосы. В тот день я умер вместе с ней. Внутри меня образовалась мертвенная пустота. Я съедал себя, ведь Наташа сделала это из-за меня, она не выдержала смертельного удара, который нанес ей. Я – убийца старшей дочери семьи Ларионовых. Её семья выла от потери и искала причины такого безрассудного поступка. Я не рассказал им о нашем расставании накануне. Но любовная драма не прошла мимо их предположений, и стала основной.
Они не винили меня в открытую, но каждая клеточка меня знала, кто я для них. Я не только погубил их дочь, но и их нерожденного внука.
Как выяснилось позже, Наташа была беременна от меня. Вторая новость, которую так и не успела рассказать мне. И которая добила меня окончательно. На тот момент она была не сильной независимой девчонкой, а волнующейся молодой матерью, которая искала поддержки у будущего отца ребенка. Почему она не начала именно с этой новости? Боялась? Чувствовала что-то? Я бы не бросил её с ребенком, и точно не стал бы делать так больно и позволять лишнего. Мы бы обязательно придумали что-нибудь…
Но она заставила думать совершенно о другом. Как жить с дырой в сердце, порожденной чувством вины и потери? Где найти спасение? Откупаться деньгами перед её родителями было дешево, но единственно, что мог сделать я. Еще стал крестным Таи, как этого и хотела Наташа. Её родители были против, но я настоял, аргументируя пожеланиями их дочерей. Четырехлетняя Тая ничего еще не понимала и любила меня как прежде.
Моя боль и чувство вины всегда будут со мной. Я не собираюсь бежать от них, бесполезно – нет места на земле, где можно было бы спрятаться от него, они намертво залип ко мне зажеванной жвачкой.
Я не любил после Наташи никого. На сердце стоит блок. Связи с женщинами - не более, чем просто физические. Вот она мнимая свобода, от которой снесло крышу в двадцать лет, и именно в ней я безвылазно заточен с того самого времени.
Спустя десять лет, будучи главой крупного холдинга, у меня есть все и ничего одновременно. Я люблю жизнь и ненавижу её. Жесткий циник с израненным нутром. Я совершенствуюсь, и падаю вниз в пропасть откуда нет выхода...