Ситуация казалась безнадежной. Неужели это конец? Мои системы
перегружены, конечности заблокированы, и любое движение дается с
огромным трудом.
Я понимал, что оставалось только одно — бороться. Внутренние
системы отчаянно пытались восстановить хоть какую-то подвижность.
Сквозь шум и грохот я слышал, как механизмы надрывались, пытаясь
выполнить мою команду. Казалось, еще немного — и я смогу освободить
хотя бы одну руку.
Мои попытки освободиться не увенчались успехом. Я не смог
вытащить ни одну из своих рук. Я понял, что всё кончено, когда два
огромных экзо почти одновременно достигли меня. Их глаза ярко
горели красным, руки были опущены, а две вытянутые морды сверкали
рядами больших острых зубов. Оставалось только одно — ждать
неизбежного.
Рывок и один из диких ловким движением выдернул моё тело из-под
завалов, припечатав его к полу пещеры. Всё происходило молниеносно,
как будто по какому-то зловещему сценарию. Второй дикий, казавшийся
ещё крупнее первого, стремительно подскочил ко мне. С пугающей
лёгкостью он свернул мои конечности, словно это были игрушки, и
затем присоединил какой-то загадочный прибор к правому плечу. Его
действия были точными и методичными, будто он выполнял давно
отработанную процедуру.
Они работали с пугающей эффективностью, без единого лишнего
движения, как будто это был не первый раз. Прибор на моём плече
щёлкнул, и дикий экзо, быстро оглядев меня, нажал что-то на нём.
Перед глазами зарябило, затем появился обратный отсчёт о входе в
состояние гибернации. Тьма стремительно накрыла меня, поглощая
остатки сознания.
***
— Учитель... Учитель... — голос мальчика звучал звонко и
пронзительно, словно эхом отдаваясь в пустоте. Вокруг простиралось
бескрайнее белоснежное пространство, поглощающее всё своим ярким
светом, словно сам свет был воплощением чистоты и величия. В центре
этого сияющего мира сидели семеро детей, мальчики и девочки, одетые
в белоснежные одеяния, которые подчёркивали их невинность и
чистоту. Их лица были полны трепета и благоговения перед
величественной фигурой, застывшей перед ними. Она была окутана
сияющим ореолом. Сквозь этот ослепительный свет едва виднелась
человеческая фигура, словно сияющая звезда среди бесконечной
белизны. Этот свет делал фигуру почти божественной, недостижимой и
мистической.