- Wir brauchen sie nicht. Es ist vollbracht. Lass uns gehen!(Они
нам не нужны. Дело сделано. Уходим!) – кричит Ратмир Олегович.
Оглядываю поле боя, почти ничего не видно из-за адского пламени,
которое выжигает могилу Дамблдора. Не совсем понятно, достали мы с
Виктором близнецов или нет, но сейчас это не самый важный
вопрос.
Снейп и Флитвик отступили и держатся в стороне, не спеша лесть в
атаку. Мы же рассредотачиваемся двойками и уходим порт-ключами.
Сначала взломщики, потом боевики. Дохожу до Виктора, контролируя
обстановку. Он активировал порт-ключ, и портал унес нас на одну из
точек, что используются для запутывания следов.
Декабрь 1997
Мы с моим отрядом пробирались сквозь густой лес, по едва
заметной, заросшей тропинке. Деревья стояли плотно, их высокие
кроны переплетались, пропуская лишь слабый свет сумерек. Под ногами
мягко пружинил толстый ковер из опавших листьев, а влажный мох
покрывал камни и корни деревьев, делая путь скользким и опасным.
Мелкий туман стлался низко, скрывая все детали ниже пояса, что
сильно осложняло нам жизнь. Вечерние тени удлинялись, а воздух
становился все холоднее, предвещая скорое наступление зимы. Вдалеке
слышался слабый шум воды – маленький ручей извивался среди скал и
старых дубов, обозначая границу между лесом и виднеющейся в далеке
деревней.
Всё еще непривычно звучит «мой отряд» даже для меня самого. Всё
очень сильно изменилось с того вечера, когда в Нору на свадьбу
брата приехал Гарри с со своими друзьями. Тогда у меня очень сильно
подгорело, только потому что разговор быстро свернул на серьёзные
темы я не наговорил глупостей. Сейчас мне самому было бы смешно
слушать себя. Да и что я мог наговорить? «Мы же друзья, почему ты
мне ничего не сказал, ты предатель!», и опять получилось бы
ситуация как на четвёртом курсе. Я тогда наделал много ошибок.
А впрочем, что с меня взять? Шестой сын в небогатой семье, у
которого никогда ничего не было своего. Разве что комната. Все вещи
мне всегда доставались от братьев, родителям на меня времени не
хватало. И куча успешных хоть в чём-то братьев, и на их фоне я –
никому не нужный лентяй и раздолбай. Вспоминая свою жизнь, даже
могу признаться себе, почему тогда, на первом курсе, я пожертвовал
собой на шахматном поле. Не столько ради философского камня, а ради
моих друзей. И ключевое слово здесь моих. Ведь у меня в первые в
жизни, появилось хоть что-то моё, кроме комнаты. А дальше, по
приезду домой, всё вернулось на круги своя. Когда мы вытащили Гарри
от Дурслей, опять всем стало не до меня, ведь был бедный Гарри. Да
и мой друг как-то оказался не только мой…