Кем же ты был, неизвестный боец? Десантником, заполучившим
трофейное оружие и пристроившим его на рюкзаке? Или ополченцем,
которого обеспечили непонятной мешаниной из экипировки разных родов
войск и устаревшим боеприпасом?
Ещё немного поковырявшись в окружающем мусоре, я обнаружил три
раздавленных и изодранных ИРП — индивидуальных рациона питания. В
одном уцелел лишь тюбик сладкого желе и витамины, а в остальных всё
было спрессовано и испорчено, да так, что даже непонятно, что за
номер ИРП мне попался.
В единственном целом отделе рюкзака обнаружились патроны и
приспособления для чистки оружия, что не удивительно при
использовании «грязного» боеприпаса. Найденные патроны никакого
отношения к АС-У не имели и подразделялись на два вида. Обычная
дробь 12-го калибра для ружей, а также различных дробовиков, и
пистолетные патроны 7.62×25. Пистолетные — сплошь современные,
энергетические и зажигательные, с плазменным сердечником. Вот
только им всем я предпочел бы еще один магазин к автомату, пусть и
с обычным охотничьим боеприпасом.
Патроны к оружию, которого у меня не было, я оставил. Их
попросту некуда было пихать в халате. Желе и витамины сунул в узкий
карман, который тут же оттопырился неприятным бугром, постоянно
бьющимся о ногу при движении.
Мысленно оставив зарубку на памяти обязательно вернуться за
боезапасом, как только найду одежду и состряпаю из подручных
средств какой-нибудь самопальный узелок для переноски вещей, я
двинулся дальше. Выглядел я, наверное, как полный псих: худой
босоногий тип в халате и с коротким автоматом у плеча,
передвигающийся в темноте на полусогнутых.
Владелец рюкзака нашёлся за углом, вместе с «другом» —
охранником клиники, о чём говорила бросающаяся в глаза чёрная
форма. Охранник лежал на животе. В его спине зияла огромная рана,
из которой был буквально вырван кусок мяса в районе лопатки. Такое
повреждение кого угодно отправит на тот свет. Рядом, привалившись
спиной к стене, восседало не сгнившее, но высохшее тело владельца
рюкзака. Он-то и убил охранника, судя по валяющемуся рядом
дробовику неизвестной мне модели. Его форма с виду была обычным
общевойсковым «комком», поменявшим цвет от долгого пребывания на
трупе.
Несмотря на ужасающую вонь и омерзение, я присел рядом и сам не
заметил, в какой момент меня кинуло в жар, да так сильно, что на
лбу выступила испарина. Переждав приступ дурноты, я приступил к
осмотру тел.