За сколько жижа могла высохнуть, превратившись в разводы и
непонятную корку? Час-два? Сомневаюсь, тут, скорее, счёт идёт на
сутки.
Я заглянул за разбитую крышку чужой капсулы. Нет, не
сутки; скорее, недели. Жидкости на дне, в тот самый миг, когда
неизвестный смог покинуть капсулу, оставалось прилично, литров
десять, не меньше. Это было видно по круговым отпечаткам на стенках
регенеративной капсулы. Такие появляются, если оставить чай в
стакане и уехать из дома на пару дней. Из-за подкрашенной жидкости
обязательно останется круговой отпечаток на стенках. По нему же я
оценил первоначальный уровень жидкости. Теперь же там было сухо. И
какой из всего этого можно было сделать вывод?
Нас бросили умирать, и бросили давно...
Какое время капсула могла проработать без персонала в
автоматическом режиме? Я не знал. Но подозревал, что, возможно, был
дополнительный источник питания, который недавно исчерпал свой
ресурс. Что могло заставить персонал покинуть клинику и бросить
пациентов? Война? Неизвестный катаклизм? Чёрт его знает.
Пока я думал, меня начала бить дрожь — то ли от холода (в
помещении было довольно прохладно), то ли от потрясения. В этом
момент я решил, что ходить нагишом себе дороже. Не хватало еще
выбраться из капсулы и погибнуть от воспаления легких! Стоит
поискать одежду.
Задавая сам себе вопросы и отвечая на них, я пытался
заставить себя отвлечься от трупа в одной из капсул и текущего
ужасного положения. Где могут храниться вещи? Наверняка либо прямо
тут в комнате, либо где-то в соседних. Не будут же сотрудники
тащить для каждого одежду непонятно откуда. Скорее всего, всё
необходимое найдётся где-то рядом, под рукой. Одежда, а также любой
предмет, подходящий на роль оружия, вот что мне в первую очередь
нужно.
Оружия, естественно, не нашлось, зато в настенной панели
обнаружились шесть халатов и несколько одноразовых полотенец. Ещё
были мягкие тапки, но их я отложил в сторону. Полотенцами насухо
вытер тело и выкинул те из них, которые испачкал.
Закутавшись в халат, я отметил, что теперь меня не шатает
так сильно, как в первые минуты «освобождения», но лютая слабость
всё равно имеет место быть. Не свалиться бы в обморок...
Мысли в голове успокоились. Больше не было ни страха, ни
паники. Так часто бывает следом за потрясением, в моём случае —
тихой истерикой после обнаружения мертвого соседа по
«палате».