- Нет, — в который раз отказался Смерть. — Я не уйду от
собственных слов и принципов, — Пранав застонал и вместе со своим
товарищем продекламировал: «Смерть должна быть беспристрастной». —
Но попрошу тебя впредь указать мне подобные моменты, — хмыкнул
Костян, поглядывая исподлобья на дебаты.
- Ну хоть так, — бубня, принял тот нововведения.
- Не зуди. Сам знаю, что в иных смешон, — отмахнулся Смерть от
бубнежа собрата.
- Не смешон, а странен, — поправил его Хаос. — Никто не будет
смеяться над тобой. Чревато, — и перешёл к сути: — Так что, будешь
объяснять политику партии?
- Придётся, — вместе с этими словами встал Смерть, чем привлёк к
себе пристальное внимание всех без исключения. Прочистив горло (не
то чтобы это было нужно в случае Константина, но жест хороший —
можно выиграть немного времени), он обратился к публике: —
Товарищи, мне есть о чём с вами поговорить...
Момент пробуждения у всех без исключения выпивох происходил
примерно в одинаковом формате. Хреново, если нужно охарактеризовать
его предельно кратко, хотя можно и погрубее. Однако ничего
удивительного в их состоянии нет — поди, выхлебали годовую норму
алкоголя какой-нибудь заштатной планетки, а может, и больше.
- Есть кто живой? — просипел из-под бочки с сивухой какой-то
полковник в помятой форме.
- Нет, — ответил ему робот-стратег 1-го ранга.
- Будь другом, дай воды, — пропустил мимо ушей прошлое
высказывание он.
- Воды тоже нет, — синтетический голос поставил перед фактом
горе-Диогена.
- А что есть? — после минутной заминки, видимо, для раздумий на
постхмельную голову, спросил полкан.
- Ничего, — безэмоциональный голос шестерёнки не обрадовал
оного. — Вы вчера выжрали всё, до чего смогли дотянуться, а бутыли
с водой выбросили за околицу, когда пытались подбить гонщика
противника.
- Слушай, железка, — через боль произнёс голос в бочке, не иначе
как мигрень мучает, — не кипяти мне мозги и дай требуемое.
- Я бы за такое морду набил, — сказал немёртвый, что так и не
смог за всю попойку дойти до необходимой кондиции даже, особливо
после выпивки от Аида, отчего был хмур.
- Это можно, — поддержал его идею шестерёнка, — но лежачих не
бьют.
- Да я вас живьём сожру, — от такого выверта ситуации хмельной
разум полковника напрочь забыл об одной важной детали: на собрание
допускались личности с определённого ранга, что и вылилось в
следующую тираду: — Сапоги доморощенные! Духи бесплотные! Сгною!
Пыль на плацу жрать будете! Только дайте встать, уж я-то вам
надеру! — завозился в таре из-под спиртного скорый на расправу.