Графиня сдержанно поклонилась и увела Мию, краснеющую как ягодка сулаи. Скорей бы помолвка, к Тхару все эти условности и этикет! Эти ярко вспыхнувшие щечки так и просят поцелуев.
Увлекшись мечтами о нежной коже, которую вполне успел оценить, когда дотронулся до ее щеки, я направился по аллее к озеру. Метров через триста начался уклон, и дорожка превратилась в лестницу, плавными уступами спускающуюся к самому озеру.
— Алес, любовь моя ! Ты специально не замечаешь меня?
Слишком хорошо знакомый голос. Я застыл на ступенях, не спеша оборачиваться. Дыхание резко участилось, и привычная ярость на миг окрасила мир в багровые оттенки.
Каринн!
Что она здесь делает?
Сзади послышались легкие шаги. Не желая, чтобы эльфийка касалась меня, я резко обернулся. Леди Кариннэль энн’Беррион спешила ко мне с одной из боковых аллей. Яркие зеленые глаза светились радостью, словно мы все еще любовники, и это долгожданная встреча после разлуки.
Давно прошли те времена, когда я жадно ловил этот взгляд и эту улыбку. Каким же влюбленным семнадцатилетним идиотом я был тогда! Верил обещаниям вечной любви, которые так легко срывались со лживых уст. Золотоволосая эльфийка кормила меня сладкими клятвами, а сама с готовностью легла под моего старшего кузена Истиана, едва тот поманил пальцем. Более выгодная партия, как объяснила тогда Каринн, и ее прекрасные глаза туманились слезами, которые, впрочем, так и не пролились в тот день.
Это была необходимая каждому юнцу прививка от излишней доверчивости и влюбчивости. Наверное, по прошествии восьми лет я должен от души поблагодарить Каринн за то, что она показала свою сущность до нашей свадьбы, а не после. Но я по-прежнему слишком ее ненавижу!
— Что тебе здесь надо? — голос прозвучал хрипло, словно карканье грая[1]. На кончиках пальцев вспыхнула тьма. Очевидно, мои глаза сделались черными, потому что блондинка резко затормозила, словно наткнулась на стеклянную стену.
— Алес, милый. Ну оставь уже давние детские обиды! Убери тьму, и давай поговорим как взрослые.
Ты хочешь, дрянь, поговорить? Усилием воли я загнал тьму назад.
— Мне с тобой говорить не о чем. Убирайся туда, откуда явилась.
— Я прошу у тебя прощения, Сетт! — она порывисто раскинула руки и ореол чистого радужного сияния на секунду полностью скрыл ее. — Именем матери Природы заклинаю! Ты же знаешь, эта клятва свята для нашего народа.