Как Ник и подозревал, задание оказалось с гнильцой.
Секретарь – мужик с ничего не выражающими глазами и повадками
матёрого убийцы, коротко обрисовал ситуацию, показал на карте место
выполнения заказа и велел Нику привести себя в порядок.
– Прими душ, зачеши волосы назад – так сейчас богатый
молодняк ходит. Одежда здесь, – он указал на шкаф. – Оборудование
выдам перед выходом. И сразу предупреждаю: направишь на меня,
пристрелю тут же. Поверь, босс мне ничего за это не
сделает.
Он, конечно, предпочёл поверить. Этот мужик такой же
секретарь, как сам Ник – балерина. Грохнет, и глазом не
моргнёт.
Одежда оказалась модной и дорогой – Симерс не поскупился
на "личину". "Секретарь" довёз его до платной стоянки, где и выдал
"оборудование", которое состояло только из игольного пистолета.
"Мастер" посылал двадцать игл в секунду, был совершенно бесшумным и
идеально подходил для поставленной перед Соболевым задачи. Хороший
и скоростной кар, на котором предстояло удирать Нику, стоял тут же
на платной парковке в трёх шагах от кафе. Убедившись, что
подопечный занял исходное положение, "секретарь" уселся через
столик от Ника, потягивая какой-то оранжевый напиток.
Сейчас, ощущая тяжесть пистолета в подмышечной кобуре,
Николай чувствовал себя на краю пропасти. Раньше он был воином, а
теперь, через минуту-другую, станет убийцей. Не выстрелить –
подписать себе смертный приговор. Но даже выполнив приказ Симерса,
он понимал, что не гарантирован от мести местного преступного
босса. Кар, к примеру, могли заминировать. Или посадить на соседнюю
крышу снайпера, который уберёт Ника спустя секунду после выполнения
им задания. Или просто сдадут его полиции, когда он явится на место
"схрона". Хотя нет – кто в здравом уме отдаст в руки закона такого
свидетеля? Девяносто девять из ста, что его уничтожат. Жалкий
процент Николай отводил на то, что его послужной список и умения
действительно заинтересуют Симерса. М-да, статистика
удручающая.
Он потянулся, разминая застывшую спину, и вдруг его взгляд
упал на синее "купе-регата", выпускавшееся лет эдак с десять назад
на заводах Бромме. Машины жрали топливо, как не в себя, и, что
называется, "не пошли", поэтому на сегодняшний день являлись весьма
редкими. Обладателем единственного синего "купе-регата" являлся
давний знакомец Соболева – Джонни "Взорванный мозг", с которым Ник
работал телохранителем у одного местного барыги. И сейчас морда
этого "шедевра" Бромме выглядывала из-за припаркованных рядом
каров. Джонни уже больше года работал личным телохранителем
председателя объединённых профсоюзов Мшанника и в беседе с Ником
как-то заявил, что не собирается покидать шефа ни за какие деньги,
ибо тот единственный известный ему честный человек. Хотя с этим Ник
мог бы поспорить – ну где это видано, чтобы профсоюзный лидер был
честным человеком?