Слава богу, он меня не трогает. Если бы попытался, я бы сейчас в истерику впала, а так – сжимаюсь в комок.
- Думаешь, мне привиделось? – в моём голосе издёвка. - Иди и посмотри сам, в сером костюме, во внутреннем кармане пиджака. Я даже ничего не трогала, - складываю руки на груди. – Ты в нём на корпоратив ездил, помнишь?
- Помню.
- Без меня, - подчёркиваю с важностью.
- Так может пошутить кто-то решил? – тянет задумчиво. - Мы тогда неплохо погуляли и выпили.
- А может, ты напился и просто ничего не помнишь? На корпоративах такое часто случается. А в кармане – это комплимент на память?
- Я всегда всё помню. Исключено. А вот пошутить могли.
Надо же… интересную причину нашёл!
- Кто? Коллеги наши?
- Ну а почему нет? Давай я завтра всех в фирме встряхну, кто на корпоративе был. Так и выясню, чьи это приколы.
Мне уже плохо от предложения Глеба. Впору за сердце хвататься.
- Ты сам-то понимаешь, что предлагаешь? – ледяным тоном заявляю. – Как ты это будешь выяснять? Что ребята скажут?
Мне вовсе не хочется, чтобы весь о чужих стрингах в кармане моего мужа пронеслась по офису.
- Да мне по фиг, что они скажут. Мне мой брак дороже. Твоё доверие. Да, звучит нелепо: выяснять, кто мне их подкинул. Но, честно, Мил, вот по хрен на чужое мнение, только бы ты была спокойна.
- Странные шутки. Я о таких никогда не слышала. А вот у Светы с Артёмом всё также получилось: чужое нижнее бельё в кармане пиджака. И знаешь, он ей реально изменял. Как выяснилось.
- Я не Артём, а ты не Света, - напоминает он.
На лице Глеба больше нет юмора. Он серьёзен и спокоен. Если бы действительно изменял, я бы заметила? Может, глазки бегали бы, руки сжимались, движения стали нервными, а ответы запутанными?
Никогда не была в подобной ситуации, а чтение жестов и мимики – не мой конёк. Бухаюсь на мягкий диван рядом со столом, усталость накатывает как-то резко.
- Мила, верь мне, пожалуйста. Я тебя люблю. Тебя. И не изменял, правда, - снова повторяет он.
Глеб делает шаг ко мне и опускается на колени перед диваном. Пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь, хотя он очень настойчив.
- Малыш, ну ты чего? – рукой смахивает скатившиеся слёзы с моих щёк. – Ты и я – это навсегда, помнишь?
Морщу нос, чтобы удержать новые слезы и киваю. От нежных интонаций Глеба мне совсем плохеет. Разум и чувства приходят в диссонанс. Где правда?