— Мизи Гресия, я только что поняла — толку с тебя, как с козла
молока. Ты вообще ничего не понимаешь в искусстве коммуникации.
После твоего выступления генерал подумал, что мы боимся, будто он
украдёт наши сокровища. Прошу тебя всеми святыми! Больше не нужно
мне помогать с кем-то общаться. Так получается ещё хуже.
Гресия ахнула и стукнула себя ладонью по лбу.
— Точно! Какой конфуз! Но я так испугалась, когда вы ему не
поклонились и не сказали обязательную для встречи родственников
мятежников с представителями магической аристократии фразу «Пусть
здравствует наш великий король Бартеломью и его верные маги», что
наболтала глупостей.
Я поджала губы и закатила глаза.
— Сегодня вечером, когда дети лягут спать, расскажешь мне всё,
что я должна знать. А сейчас возьми денег и сходи купи всё
необходимое для ужина и завтрака. Масло, картошку, муку, зелень,
молока, яиц, творога. Сахара тоже купи. Ягод ещё. Они сейчас должны
быть дешёвые.
Грес закивала, словно китайский болванчик, но всё же сочла
нужным дать ценный совет:
— Шкатулку-то спрячьте. И деньги генераловы в неё тоже сложите,
госпожа Абигаль.
В этом я была с ней солидарна — нечего разбрасываться
ценностями. Поэтому до самого пробуждения детей бродила по дому в
поисках укромного места для шкатулки. Не придумала ничего лучше,
чем спрятать её в огромную кастрюлю с крышкой, которую нашла в
кухонном шкафу, но перед тем как убрать, вытащила записки последней
магички рода Лианор. Меня тянуло к этой книге почти так же сильно,
как и к печатке. После рыбалки надо будет выбрать время и почитать,
о чём она пишет.
Закрыла крышку и решила проинспектировать все полки и шкафы в
кухне, вдруг что-то найду. Дети встанут, а мне и дать им нечего. И
— о, чудо! — в самом верхнем ящике, почти под потолком, нашла
тряпичный мешок с песочным печеньем и ещё один с сушёными ягодами и
травами. Видимо, заначка Грес, из которой она заваривала напиток и
баловала детей чем-то повкуснее пустой каши.
— Мам, мамочка! — перепуганный голос Софи заставил меня бросить
находки на стол и помчаться на её зов.
Девочка стояла на лестнице в ночной сорочке, босая и лохматая, и
тёрла глаза.
— Что случилось, детка? Сон плохой приснился? — спросила,
подлетев, и прижала кроху к себе.
— Я думала, ты ушла и я тебя больше не увижу, — прохныкала
Софи.