— В каком ещё ритуале?
Нахмурилась, подозревая, что о попаданцах тут слышали и их не
привечают.
— В сделке с сущностями тьмы, которые полностью меняют человека.
Слабого превращают в сильного, труса в храбреца, глупого в
умного…
— А что в этом плохого? — удивилась я.
Грес, достававшая из другого шкафчика мыло и видавшее виды
полотенце, резко развернулась и махнула над моей головой рукой —
тот знак охранный, видимо, сотворила. Ну или проверяла, не
заключила ли я договор с помогающей людям стать лучше
сущностью.
— А потому что человек этот платит большую цену за полученные
дары. И не такую, как вы Строгому Родителю заплатили, госпожа моя,
а куда страшнее! Они только сначала добиваются во всём успеха, а
потом отдают свою волю сущностям навсегда и творят всякие
бесчинства. Души их не знают покоя, бесконечно маются.
Понятно. Это как сделка с дьяволом. Я выпроводила Грес,
потрогала воду — то, что надо. Быстро вымылась и, обернувшись
стареньким полотенцем, вышла в комнату. Служанка ждала меня с
шёлковым красным платьем в руках.
Цвет утреннего платья меня слегка удивил, но я решила не
акцентировать на этом внимание. Вдруг красный у них цвет траура?
Лучше не расстраивать Грес так сразу всей глубиной потерь моей
памяти. Буду всё узнавать постепенно и больше слушать.
Няня помогла мне одеться, и мы наконец спустились в столовую.
Тоже весьма потрёпанную и жалкую. Но удивило меня другое —
диссонанс между шёлковым платьем, приличной одеждой детей и ужасным
состоянием дома. Он явно обветшал не вчера и даже не месяц назад. А
вот вдова Абигаль с детьми ещё совсем недавно, похоже, не
бедствовали.
— Мамочка, ты такая красивая! А когда мы поедем домой? Я больше
не хочу эту кашу, — выдала разом все свои мысли Софи.
Вот кто находка для шпиона! Надо мне больше времени с малышкой
проводить. Вот уже и узнала, что это не их дом.
Я прошла за стол и села напротив Марка и Софи, заглянула в их
тарелки и ужаснулась: дети ели какую-то серую кашу на воде без
масла, с горбушками хлеба. В их кружках дымился розовый напиток, по
запаху — ягодный чай с травами, но я глубоко сомневалась, что он
хоть немного подслащён. Марк сделал глоток и скривился, как от
лимона. Это никуда не годится!
Я посмотрела на Грес, вложив во взгляд недоумение. Какого,
простите, лешего, я тут в шелках расхаживаю, когда детям есть
нечего? Почему не продали платья? И что вообще ещё тут есть
ценного? Надо всё что можно продать и обеспечить Софи и Марку
достойную жизнь. И я придумаю, как заработать — в лихие девяностые
умудрилась бизнес открыть и раскрутить. Тут тоже справлюсь.