— Алло! — из трубки послышался голос матери,
— Привет, э… — произнес я и замер.
Мне тяжело давалось называть совершенно чужих людей своими мамой
и папой. Схожие чувства у меня были, когда женился, и теща
предложила называть ее мамой.
— Мама? — наконец, выдавил я.
— Привет, сыночек, как я рада тебя слышать! — заворковала та. —
У тебя все хорошо? Ты первый раз нам звонишь, хотя обещал делать
это каждый день!
— Отца позови, пожалуйста, поговорить надо, — я не стал
вдаваться в риторику.
— Муж! Тебя сын зовёт, Мишенька!
Мать положила трубку на столешницу, и я отчетливо услышал
приближающееся шаркание тапочек отца.
— Здравствуй, сыночек.
Кажется, и он искренне рад был меня слушать, несмотря на все
странности и шероховатости, что были между нами в тот день, когда
они оба приехали, всполошившись из-за письма.
— Пап, у меня к тебе серьезный разговор, — я сразу направил отца
в нужное русло.
— Случилось что-то? — он мигом напрягся.
— Случилось только хорошее, — я обернулся на Тому, застывшую
каменным истуканом. — Как я и предполагал, меня пригласили на
просмотр в Москву.
— Кто пригласил? — опешил отец.
— Секция бокса спортивного общества Динамо!
В трубке повисла тишина. Я хотел добавить, мол, не зря оксом
занялся, но как-то не смог эту тишину прервать. А потом раздался
сдавленный шепот матери:
— Ну чего молчишь, почему ты такой бледный? Что там?
Конечно, ей же ничего толком не слышно. Судя по всему, отец
радоваться моим успехам отнюдь не спешил. И думал, что же делать с
неожиданными новостями. Я терпеливо ждал.
— Ты… хорошо подумал, сын? — строго спросил отец. — У нас с
тобой были совершенно другие планы. И сейчас ты нарушаешь наши
договоренности.
Запахло жареным, вступать в какие-либо дискуссии при Тамаре я не
был готов. Но вот заветное разрешение от родителей я получить был
обязан. Тем более, Тома уже что-то уловила и начала беспокоиться,
того и гляди заберёт у меня трубку и поговорит с родителями сама.
Тогда поездки в Москву мне не видать, как собственных ушей.
— Я поеду, отец. Вопрос решен. Спасибо за поддержку, обязательно
черкану пару строк из столицы!
— Ты… — мне кажется, я отчетливо услышал, как отец стиснул
трубку так, что она аж захрустела. — Да что ты такое говоришь,
Михаил! Дорогая, ты слышишь, что наш сын…
Отец явно начал заводиться, но я невозмутимо делал вид, что
заветное разрешение получено.