Но Джон не мог о них думать. Он видел лишь одного противника.
Лишь одного…
***
Арья стиснула в руке кинжал и на миг прикрыла глаза, прогоняя
все посторонние мысли. Если она поддастся сомнению, то подведет…
Подведет всех...
***
Бран видел лед, зеленые всполохи на горизонте. В его голове
билась лишь одна отчаянная мысль… Он должен помнить. Он должен
помнить…
***
Ледяной клинок столкнулся с валирийским. Заскрипел лед, запела
сталь. Громче завыли волки. Вновь столкнулись мечи, а два воина,
стоявших напротив, посмотрели друг другу в глаза.
«Не отводи взгляд», - услышал Джон свои собственные слова,
тихие, как воспоминания, тихие, как шорох красных листьев
чардрева.
«Я хочу стать рыцарем!» - вспомнился ему голос Брана.
Мечи вновь скрестились. Удар. Удар. Блок. Удар.
«Ты должен это сделать, Джон», - прошелестел голос другого
Брана, не того малышка, каким когда-то Джон оставил брата в
Винтерфелле. Голос юноши, голос взрослого, голос того, кто видел
больше, чем кто-либо из живущих.
«Ты должен это сделать».
Взлетел Длинный Коготь, где-то далеко от него взмыл вверх
кинжал… И нить, связавшая все воедино, была разорвана.
Джон глубоко вдохнул и поднял голову. Мелкие снежинки жалили
лицо, но он этого почти не чувствовал. Снег шел не часто, лишь
несколько раз за последние недели в небе над Севером собирались
серые тучи, чтобы на несколько коротких часов укутать землю снегом.
Но потом начинался новый день, и даже в воздухе не оставалось того
холода, что еще совсем недавно безжалостно рвал теплые одежды
ветром, проникал до самых костей и клыками впивался в сердце.
Сейчас холод отступил. Каждый день Джон видел на лицах людей
улыбки. Он чувствовал надежду, видел людскую уверенность в
завтрашнем дне, слышал подхваченный ветром детский смех. Но сам
радоваться не мог. Холод так и не ушел из сердца Короля. Боль тупой
ледяной иглой засела в нем, и вряд ли наступит день, когда он
сможет позабыть о ней.
Простить себя за выбор.
Принять чужой выбор.
Перестать вспоминать глаза…
Глаза брата…
Глаза своего врага…
- Джон.
Король открыл глаза и взглянул на подошедшую Дейнерис. Она
знала, что его тревожит. Она поняла все, когда они были там, далеко
на севере. Джон глубоко вздохнул.
У него есть она, вспомнил он, будто в очередной раз выныривая из
темного омута своего горя. У него есть сестры. Санса, Арья. У него
будет ребенок… У него есть люди, которые все еще нуждаются в
нем.