***
- Вы посмели отпустить вашего брата без моего позволения! -
чеканя каждое слово, громко выговорила Дейнерис.
- Ваше величество, - выдохнул Тирион, - я...
- Вы осмелились предать меня! - рявкнула Дени, едва различая все
вокруг сквозь красную пелену ярости. - Вы меня предали! Ваш брат
переметнулся на сторону вашей сестры! Снова!
- Моя Королева, - произнес сир Джорах, и Дени с гневом
воззрилась на того, кто при всех одним лишь тоном пытался осадить
ее, будто девушка была малым ребенком. При всех! Дени едва не
зарычала. Когда-то она уже требовала от Мормонта, чтобы тот при
посторонних не смел одергивать ее, не смел возражать, но человек,
которого она считала другом, вновь забылся. И ради кого? Такого же
предателя, как он сам!
Третье предательство! Ее вновь предал кто-то, кому Дени
только-только начала доверять.
- Ваше величество, - вновь позвал Тирион, надеясь хоть что-то
сказать и чувствуя металлический и кислый - крови и обреченности -
привкус во рту. У него уже был один суд. И там его тоже во всем
винила Королева. Пусть не эта, другая, но сейчас Тирион боялся
гораздо больше.
В Королевской Гавани, на суде о смерти Джоффри, карлик никак не
мог поверить в происходящее. Теперь же он слышал голоса воинов,
лордов и продолжающий жить своей жизнью лагерь. Здесь Тирион
позволил себе расслабиться, поверить, что он среди друзей и у него
всегда есть шанс достучаться до Дейнерис. До Джона. А Джон сидел и
молча наблюдал. Неужели Король Севера более не его друг? Неужели
кровь драконов в нем так же сильна, как в Королеве?
- И Варис! - почти выплюнула ее величество. - Я обещала сжечь
его заживо за предательство! Вы все это спланировали? Да?
Она задавала вопросы, но не собиралась услышать на них ответы. А
Джон сидел и молчал, и это угнетало Тириона. В столице он имел дело
с сестрой, отцом, а ни одного из них он не мог по-настоящему
назвать своей семьей. Он надеялся, что наконец обрел если не семью,
то друзей. И никто не станет обвинять его, даже не попытавшись
выслушать.
Тириону почудилось, что он уже горит. Неужели Дейнерис в порыве
приговорит его к сожжению?
Джорах пыхтел, переминался с ноги на ногу, с осуждением
посматривал на Джона. Тирион в какой-то степени стал ему другом и,
хоть его поступок был ужасен, Мормонт не мог безучастно смотреть на
происходящее, как это делал Король Севера. Неужели этот мальчишка
не понимает, что с Дейнерис нужно поговорить, остудить ее?