Почти потеряла и этого человека.
И с открывшейся внезапной ясностью чувствовала, что не сможет
отойти от него ни на миг. Особенно тогда, когда ее взору предстали
шрамы на его груди.
«Принял кинжал в сердце…» - в памяти настойчиво всплыли те слова
сира Давоса.
- Принял кинжал в сердце… - повторила она, на негнущихся ногах
входя в каюту. – Принял кинжал в сердце…
Рана выглядела довольно свежей. Края затянулись, но шрам все еще
отливал грязно-бурым цветом крови.
Пока вокруг суетились, Королева присела на край койки и
протянула руку, почти касаясь судорожно вздымавшейся груди.
Чувствуя, как темнеет перед глазами, девушка вспомнила, что
нужно дышать.
- Значит, это на самом деле правда? – спросила она глухо.
- О чем вы? – насторожился сир Давос, укрывая своего Короля
шкурами.
- Он получил нож в сердце, - пояснила она, проведя кончиками
пальцев вдоль уродливого шрама, который не оставлял сомнений, что
железо проникло глубоко.
- Он не любит об этом говорить, - прошептал мужчина. – Его убили
его собственные братья из Ночного Дозора, но красная жрица вернула
его.
- Вернула его… - повторила за Луковым Рыцарем Дейнерис и
сглотнула.
Сир Давос сказал еще что-то, но она его уже не слушала. Все ее
мысли сосредоточились на лежавшем на койке северянине.
Как? Почему? Когда?
Как доверившись ему в одном, она доверила ему все? Когда и
почему этот человек стал ей так дорог? Почему, глядя на него, она с
ужасом ждет?
Дрого не вернулся к ней… Черная магия ведьмы погубила его.
До сих пор Дейнерис снились его пустые глаза.
И, глядя на Джона Сноу, она боялась, что он, открыв глаза, не
увидит ее. Как Дрого…
Она изжила свою любовь к мужу. Помнила о нем, но уже не
страдала. Заглушила ту боль.
Но сейчас боль вернулась. Другая, но похожая. Отупляющая,
подминающая под себя.
«Если я потеряю и его, то уже не удержусь, - поняла девушка,
осознавая, что в этот раз все куда хуже. – Эта боль убьет
меня».
***
Джон очнулся внезапно, будто вынырнул из черного забытья. За
бортом плескалось море, скрипел корпус корабля. Мягкий свет
проникал в каюту и подсвечивал волосы сидевшей на краю койки
Дейнерис. Она выглядела изможденной, очень бледной. Глаза
покраснели от слез.
Поймав его взгляд, она расплакалась.
- Мне жаль, - прошептал Джон, прекрасно понимая, что никакие слова
в мире не смогут ее утешить. – Мне так жаль.