«Ход драконом, - про себя подумал Тирион, представив, что перед
ним сейчас доска, а он разыгрывает партию в кайвассу. – Удачный…
удачный ход. Она выиграет эту партию, выдвинув вперед своего
дракона».
Дорнийцы зашептались, лорды Простора переглянулись, а наемники
разом притихли. Тирион мог лишь догадываться, что творится в их
головах в этот момент, но он давно привык рассуждать с позиции
своего противника и просчитывать последствия своих ходов. Не
поверить Дейнерис ни лорды, ни наемники не могут, ведь она не
просто подтвердила происхождение Джона, но и дала знать, что
признает его первородство и статус наследника Железного Трона, а
только глухой еще не слышал про амбиции Дейнерис Таргариен на
трон.
«Пропустив Джона вперед себя и признав его, Дейнерис ничего не
теряет, - согласился с этим выбором Тирион. Он хотел видеть
Дейнерис на троне, и она сама делала все, чтобы там оказаться. –
Королеве нужен сильный Король. И два Таргариена лучше одного.
Наемники уже почуяли успех. Да и остальные уже поняли, что всех
ожидает».
Джон с прищуром осмотрел тех, кто вот-вот был готов примкнуть к
союзу, а Дейнерис чуть улыбнулась, чувствуя себя
победительницей.
***
Карта, расстеленная на столе, вызывала у Джона странный, почти
противоестественный приступ отвращения. Широкая, чуть
потрескавшаяся оленья шкура с местами облупившейся краской. Резные
деревянные фигурки прижимали ее края, прикрывали частью выцветшую
зелень равнин и голубую гладь морей.
Смотреть на юг изображенной на карте огромной страны было
странно и непривычно. Никогда прежде не тянуло Джона окинуть Семь
Королевств взглядом, найти названия городов, хотя еще в детстве
мейстер Лювин заставил его выучить каждый замок, каждый холм и
каждую реку от Стены и до Летнего моря. Каждый девиз и каждый
род.
Много ли их осталось, тех, кто еще готов с гордостью выкрикнуть
древние слова семьи? Войны унесли пеплом много имен. Войны
перекроили, измяли, перекрутили в жерновах сотни, сотни тысяч
людей. Вся огромная страна стала чем-то похожа на эту карту,
нарисованную на оленьей коже. От былого великолепия только и
остались что названия и очертания. И ради чего?
Джон чуть скривился и обратил взор на фигурки львов, закрывавших
собой нарисованную Королевскую Гавань.
Прежде все помыслы Джона были обращены к Северу. Лишь этот край
волновал его. Лишь названия замков Севера вызывали отклик. Тот край
он знал, о нем радел.