***
Пламя в считанные секунды превратило деревянные конструкции на
воротах в почерневшие головешки-зубья, устремленные вверх. Ворота
обуглились, но держались. Дейнерис хотелось проломить их, но она
ежесекундно останавливала себя, помня, что от ее действий,
возможно, зависят жизни тысяч людей. Пока армия отвлекает войска
внутри, доверенные люди должны открыть остальные ворота, чтобы у
людей появилась возможность покинуть город, спасаясь от битвы.
Королеве не нравилась мысль, что для жителей столицы и она, и
Джон сейчас представали захватчиками, но как еще они могли уберечь
людей от дикого огня?
- Порой приходится делать ужасающие вещи во благо других, -
прошептала Дейнерис, наблюдая за тем, как Безупречные подступают к
воротам с тараном.
При иных обстоятельствах со стен армию поливали бы смолой и
градом стрел, но дыхание драконов разогнало защитников и раскалило
светло-серый камень. Таран с глухим стуком врезался в ворота,
порождая гул по ту сторону. Похоже, защитники не разбежались, они
готовились встретить врага.
Еще пару раз облив стену огнем, Дени заставила Дрогона
отступить. В этом сражении дракон был опасен не только для чужих,
но и для своих. Кусая губы, Королева нашла взглядом Джона. Он был
там, внизу, среди других воинов. Сердце Дейнерис пропустило удар,
но Королева отогнала недоброе предчувствие. Она осмотрела толпу и
увидела рядом с Джоном сира Джораха. На миг Дени испытала стыд за
то, что слишком часто забывала о своем верном добром медведе. Он
прошел с ней через все испытания. Он не был безоговорочно верен, но
он поддерживал Дейнерис тогда, когда она в этом нуждалась.
- Я сдержу слово, - решила Королева. - Я исполню то, что
собиралась. Я делала все для своих людей. И он мой человек. Я смогу
отплатить ему за доброту.
***
Таран продавил ворота, а вместе с ними и несколько каменных
блоков по бокам. Даже сквозь пыль и падающий снег Джон разглядел по
ту сторону провала небольшую горстку золотых плащей, ланнистерских
гвардейцев и значительно больше - железнорожденных.
- Когда-то Торос из Мира был первым, кто ворвался в провал, -
заметил Джорах Мормонт, пока оба воинства выжидали. - Я испытывал
зависть к его подвигу. Тогда я думал о том, что должен был занять
его место. Тогда бы мое имя сохранилось в памяти других.