Глядя на Красный Замок, Дейнерис раз за разом ловила себя на
том, что ее потряхивает от гнева. Если бы она могла, она бы своими
руками убила Серсею за разрушение города. Но Серсея Ланнистер была
мертва. Как и Джейме Ланнистер. Как и оба брата Клиганы.
Об этом сообщила Арья.
Два дня никто не знал, выжила ли девушка, но потом она заявилась
в лагерь вместе с Бриенной Тарт и едва живым наемником Бронном. Они
обходили замок, расправляясь с немногочисленными железнорожденными
Эурона, когда начались взрывы, и не пострадали. Но потом они
потратили очень много времени, разыскивая безопасный выход за
пределы города.
Об этом Дени узнала позже, очнувшись на третий день после
событий в столице. Ей снилось испуганное лицо Джона, освещенного
зелеными сполохами, голос Мормонта. Придя в себя, Дени не спросила
верную Миссандею о произошедшем. Она будто и так знала, что
случилась трагедия.
- Если бы мы не пришли, этого бы не произошло, - прошептала
Дейнерис, бережно обняв живот руками. – Если бы…
Её не могло утешить то, что в трагедии все, даже жители столицы,
в одночасье оставшиеся без крова, винили Серсею Ланнистер. Горечь
вины черной тенью нависла над Дейнерис.
Еще три дня Королева не вставала с походной кровати, то и дело
погружаясь в беспокойное забытье. Просыпаясь, она корила себя за
слабость, за бессилие, но ничего не могла с этим поделать.
Миссандея находилась с ней почти постоянно, рассказывая обо всем,
что происходило за пределами шатра. Джон почти не появлялся днем,
но ночью Дени ощущала его рядом, хотя порой начинала гадать, не был
ли он еще одной тенью. Дела требовали постоянного внимания, и Джон
позволял себе лишь несколько часов сна подле Дени, а все остальное
время Королеву согревал и стерег Призрак.
Волк вскакивал на кровать, укладывался рядом, накрывал ее своим
пушистым хвостом и жарко дышал в макушку. Сквозь дрему Дейнерис
иногда начинало казаться, что волк не только греет ее, но и
утешает, лечит зияющую дыру в душе.
Дыру, появившуюся там из-за вины. Дыру, которую прожгла злость
на себя.
Столько лет Королева убеждала себя, что оглядываться нельзя,
нельзя сомневаться, нельзя жить прошлым, но здесь и сейчас все те
ошибки, что она когда-то совершила, настигли ее.
Дейнерис почти до крови закусила губу и на миг прикрыла глаза,
пытаясь унять охвативший ее озноб.