— Я не могу превратиться в своего отца, — напомнила себе Дейнерис.
— Иначе… Я лишь укреплю веру народа, что я зло. Тирион прав, я не
могу быть Королевой пепла. Но…
С другой стороны Узкого моря, из Эссоса, путь в Вестерос казался
прямым и простым. Семь Королевств не были чужой землей, и война
здесь казалась простой. Тем более, что страна уже и так разорена
войнами последних лет.
— Но вот я здесь… — сама себе сказала Дени. — И все не так, как
казалось.
Отправляясь завоевывать родину, Дени была уверена в себе. Уверена в
придуманном Тирионом плане. И уверена, что хотя бы три союзника уже
готовы биться за нее. Она не слишком доверяла им всем, даже
Тириону. Что уж говорить о Варисе, Грейджоях, Сэнд или Тирелл. Но
там, за Узким морем, Дейнерис хватало знания, что они ей не враги.
Сейчас же…
У нее остался десница, Варис, ее армия, драконы. Она потеряла трех
союзников. И ничего не получила взамен. План Тириона
провалился…
Она все еще была готова слушать его. Она видела его взгляд. В
отличие от многих он верил в нее. А она…
Дейнерис сглотнула.
Внезапно ей захотелось, чтобы в этом огромном мире, где у нее было
так много с виду преданных людей, нашелся хоть кто-то, кому она
верила бы на самом деле. Кто мог бы стать ее якорем, каким когда-то
был Дрого.
Ее окружали тысячи… Она знала, что ее не предадут, за ней пойдут. И
умрут за нее. Но для всех этих людей она должна быть сильной.
«Тебе не подходит трон, — сказал ей Даарио. — Ты создана для
завоеваний».
Был ли он прав?
Чувствуя, как холодный ветер впивается в лицо крошечными солеными
искорками, Дейнерис призналась самой себе, что здесь, уже в
Вестеросе ей вновь захотелось стать той маленькой девочкой.
Перепуганной девочкой. Девочкой, зависящей от безумного брата.
Девочкой, мечтавшей вернуться в дом с красной дверью. Вот только
ничего не вернуть и не остановить. Она не может отступить. Гордость
не позволит ей остановиться. И нужно держать спину прямо, не давая
другим заметить слабость…
Слабость…
Она уже когда-то оказалась слабой, когда поверила людям. А так бы
хотелось, чтобы рядом был хоть кто-то, кто не обратил бы ее
слабость против нее самой.
Дени вздохнула.
Мысли вновь вернули ее к Джону Сноу. Она оглянулась, радуясь, что
бастард из Винтерфелла не мог заметить ее взгляда и прочесть в нем
отражение ее эмоций.