Обо всем позабыв, позабыв о месте и зрителях, она со слезами на
глазах целовала его куда придется, шептала его имя и
всхлипывала.
- Дени… - позвал Джон, пытаясь поймать ее взгляд.
- Кровь от крови моей, - произнесла она. – От крови дракона…
Джон глубоко вздохнул, осознав, что она догадалась. Он смотрел и
искал в ее глазах злость и обиду, но Дейнерис улыбалась и
плакала.
- Дени…
Он выронил меч и прижал ее к себе, позабыв, что за ними
наблюдают.
- Ты… как? – прошептала она ему в шею. Ей не нужно было много
слов, они уже давно понимали друг друга по взглядам и жестам. – Мой
брат… Ведь так? Те твои слова в крипте… Лианна Старк?
- Да.
- Как давно ты знаешь?
- Бран сказал мне, когда мы вернулись…
- Так вот почему?..
- Дени, мы…
- Это так важно? – спросила она.
- Нет, - покачал Джон головой, чувствуя, что еще одна часть его
души встала на свое законное место, а вместе с этим сердце
наполнили удивительный покой и гармония. – Это не важно. Ты часть
меня… Мой воздух, мой свет… Жар моего сердца…
Она улыбнулась, не в силах сдерживать счастье.
- Ох… - невольно прервал их сир Давос. – Меч… он горячий, хотя
уже не светится.
Джон оторвался от Дени, нахмурился и поднял меч, который Луковый
рыцарь вновь уронил на землю. От Когтя на самом деле исходило
тепло, а тонкие прожилки в середине клинка тускло светились.
Задумавшись, Джон стащил с правой руки изрядно покореженную жаром
перчатку, ожидая увидеть там струпья опаленной кожи, но его рука
была в порядке.
- Возвращаемся, - наконец сказал он и протянул Дени чудом не
пострадавшую руку. – Неизвестно, сколько нам дали передышки, но
нельзя терять времени.
Идя рядом с Дени, Джон обернулся к Рейгалю, пытаясь понять, что
же случилось. Дракон взглянул на него умными зелеными глазами, но,
естественно, не ответил.
***
В Большой зал постепенно стекались люди. Никто из них не обращал
внимания на Брана, а юноша толком не наблюдал за людьми. Ему не
требовалось следить за ними, чтобы чувствовать общее настроение,
видеть выражения лиц и слышать их разговоры.
Бран отрешенно смотрел в узкое окно и касался пальцами царапин
на дубовой столешнице, которые когда-то сам же и оставил, играя
металлической брошью в форме рыбки.
Царапины успели потемнеть, слиться по цвету с цветом стола.
Юноша поднял взор, оглядывая зал поверх голов людей. Никто не
знал, что в этот миг Бран видел этот просторный чертог иным: стены
украшали полотнища с гербами Старков, Ланнистеров и Баратеонов, в
массивных люстрах сияли сотни свечей, столы ломились от еды, а люди
пировали в честь приезда короля. Тогда это был Роберт.