— Самый злоумышленный заговорщик, царевич Окропир, жизнь вел
весьма примерную, в кругу семьи. И рассуждал всегда здраво… Есть,
чему удивляться. Но пригляд мне поручен. Хватает на Кавказе и без
грузинских князей людей, одаренных способностями и талантом, но
замешанных в нехороших делах. В тех же событиях декабря 25-го года.
И следует благовидными мерами не допускать молодых офицеров к
сближению или сношениям с подобной публикой.
Ну, все понятно! Во все века, при любом режиме, тайная полиция
будет бороться с внутренними заговорами. Действуя подчас топорно и
глупо. И получая за это очередные звания. Дело, впрочем, хоть и
грязное, но нужное. С этим не поспоришь.
— А как обстоят дела с иностранными шпионами? Не из праздного
любопытства спрашиваю. Не хотелось бы, чтобы англичане или горцы
узнали о моей роли.
— Из всех иностранцев местных самые опасные – это Граф
Ротти-Мантон, французский консул в Тифлисе, и начальник его
канцелярии Эме Ривуар. Бойкие господа! Много корреспонденции в
Париж отправляют. Потому попрошу избегать посещения ресторации
Матасси. Любят французы там бывать. Разговоры заводят среди
клиентов. А как пресечь? Иммунитет! Тифлисское консульство –
удобный наблюдательный пункт за всем Кавказом. Этого у него не
отнять.
Все в этом мире повторяется. И шпионство под дипломатическим
прикрытием уходит в глубину веков. Но какое мне дело до французов?
Через два-три дня покину Тифлис. Меня ждут совсем другие игры.
От Казасси не укрылись мои тайные вздохи.
— Об азиатцах своих думаете? Подлый народец со своим пониманием
общей пользы. Вместо содействия властям вступают с нами в
отношения, дабы навредить или погубить врага своего. А наши
кавказцы? – Казасси презрительно скривил губы. – Где мне сыскать
людей благонамеренных, испытанной скромности и ни в каких
пристрастиях или пороках не замеченных, как то предписывает
инструкция? Может, перейдете ко мне на службу?
Я удивленно на него взглянул. Ему ли не знать о совсем непростых
поручениях, которыми меня грузит начальство.
— Не отвечайте, господин прапорщик. Не торопитесь. В жизни всяко
может повернуться. Я вам про наши трудности наговорил с три короба.
Но все меняется. Дай бог, до конца года превратят нас в шестой
округ Корпуса жандармов. А это, знаете ли, – перспективы!
Копаться в бумагах покойного Марлинского? Составлять списки
посетивших пятигорские воды? Расследовать грязные делишки местных
чиновников? Боже спаси меня от такой перспективы! И сохрани от
гнева царицы Тамары!