После этого Еремей Григорьевич
двинулся к выходу. Моя группа потянулась следом.
– Иван Васильевич, вы уж осторожнее
там, – тронула меня за рукав Ирина Николаевна Карамзина.
– Не волнуйтесь, я не буду бросаться
без оглядки в бой. Мой характер не такой несдержанный, как у моего
товарища Годунова, – я хмыкнул, глядя на Бориса.
– А я чего? – развёл руками Борис. –
Я ничего… Я же хотел как лучше…
Я только покачал головой в ответ.
Хотел как лучше, а получилось как всегда!
Мы пришли в спортивный зал. Он был
залит ярким светом, который отражался от тщательно отполированных
деревянных полов. Размером с баскетбольную площадку или для игры в
гандбол.
Стены зала
украшены плакатами с изображениями боёв крылатых всадников или
цитатами, упоминающими мудрость и принципы боевых искусств. На
одном из плакатов красовался девиз училища, напоминающий о важности
чести, уважения и саморазвития.
Вдоль одной
из стен были расположены деревянные лавки для зрителей и учеников,
ожидающих своей очереди. Рядом стояли полки с оружием для
тренировок: деревянные мечи, боевые палки, луки и тренировочные
ножи. Каждый предмет аккуратно уложен на своё место и готов к
использованию.
Жильцы моей
группы расположились на лавках. Я заметил, что зал не был пуст,
когда мы вошли – в дальнем краю вольготно расположился с газетой в
руках мой старый знакомец. Этот ведарь уже попадался мне раньше в
Белоозеро, но мы никогда не общались. Сейчас он сидел, закинув ноги
на деревянную поверхность и делал вид, что статья в газете –
единственное, что его волновало.
Мы с
преподавателем встали по разным краям площадки, скинув перед этим
пиджаки. Еремей Григорьев не упустил случая поиграть мышцами для
женской аудитории. Он взял с козел два деревянных меча, бросил мне
один так, что я легко поймал его.
Савельев взмахнул своим мечом пару
раз и проговорил:
– Наш спарринг учебный, поэтому
вместо настоящих мечей будут деревянные. На всякий случай накинем
Кольчуги Души, чтобы избежать возможных повреждений. Четыре укола
по жизненно важным точкам будут считаться финалом нашего небольшого
соревнования. Никакой живицы, только физическая скорость и сила. Вы
согласны на такие условия, господин Рюрикович?
– Будут ли секунданты? – спросил
я.
– Нам они ни к чему, – улыбнулся
преподаватель. – Мы же благородные воины, которым честь важнее
выигрыша!