— Хватит, Константин Петрович, — резко сказала я, отходя к окну. — Вы не очень хороший актёр.
— Но…
— Вы узнали, кто мой отец. Не отпирайтесь! — прикрикнула я. Он закрыл открытый было рот и, коротко вздохнув, кивнул.
— Да, узнал. Но почему ты сразу не сказала, что ты — дочь заместителя министра? Мы бы не томили тебя, так сказать, на задворках…
— Константин Петрович, как вы думаете, почему при таком отце я живу в крохотной квартирке и езжу на подержанной машине? — спросила я, чётко выговаривая каждое слово.
— Живёшь в крохотной квартирке? — с недоумением повторил шеф. — Но…
— Именно так! Квартирку мне оставила в наследство бабушка, а на машину я заработала сама. Без папиной помощи! Мне не нужна должность, которую я не заслужила. А ещё я терпеть не могу лебезящее начальство, которое готово из кожи вон лезть, лишь бы через меня угодить папочке. С окончания школы я сознательно старалась выстраивать свою жизнь так, чтобы отец при всем желании не мог сказать, что я ничего не достигла бы без его денег и связей. И у меня есть на это причины. Поэтому я ухожу. По опыту знаю, что в покое вы меня не оставите. Слишком велик соблазн! Я для вас как джинн, исполняющий желания.
Я быстро пошла к выходу. Но тут Константин Петрович в полной мере осознал, что вот-вот меня потеряет и, наконец, начал ворочать мозгами.
— Пять минут! — воскликнул он. Я с удивлением обернулась.
— Что?
— Дай мне всего пять минут. Если за это время не скажу ничего стоящего, что ж, удерживать не буду.
— Ещё бы, — хмыкнула я, возвращаясь. — Посмотрела бы я, как это у вас получилось бы.
Константин Петрович нервно кивнул, а потом быстро заговорил:
— Ладочка, тебе ведь надоело скакать из фирмы в фирму? Я хочу помочь. Ты сможешь спокойно работать. Никто из сотрудников не узнает, кто ты такая. Я об этом позабочусь.
— А взамен? — прищурилась я.
— Примешь должность руководителя отдела.
— Ни за что! — Я так резко повернулась к двери, что мои собственные светлые волосы хлестнули меня по лицу.
— Да пойми ты, если мы не сделаем хотя бы попытку предложить дочери самого заместителя министра достойную должность, это будет проявлением крайнего неуважения! — умоляюще выдал он, нервно потирая пухлые ручки.