На улице было тепло и тихо. Солнце потихоньку садилось за пики гор, на которых кое-где лежал снег, и посылало прощальные лучи всему живому. Воздух был свеж своей особой, вечерней свежестью, которую не спутаешь ни с чем.
Он пах подснежниками, ранними весенними цветами, которые давно уже отцвели, но вот аромат их так и витал. Возможно, потому, что воздух в горах совсем не тот, что, скажем в средней части герцогства Лонельского.
Зато и вечера здесь были вечерами, которые длились положенное им время, а не проносились за считанные минуты, чуть не пропуская вперед ночь. Вот такие вечера, ну и конечно, та уютнейшая кондитерская с вкуснейшими профитролями, куда они поспешали, и примиряли еще госпожу Ректора с ее ректорством.
Узкая мощеная светло-серым камнем улочка, которая вилась вокруг холма, на котором высилось здание Академии, вывела двух наших жаждущих вкусностей дам к небольшому домику, вовсю сияющему огнями. На окошках, играющих роль витрин, был выставлен весь ассортимент.
Чего тут только не было!
И горки шоколадных конфет в ярких обертках, и различные виды крема в маленьких вазочках, украшенных ягодами, и разноцветные печеньки, соединенные по две вместе, а между ними…
О, между ними таился тонкий слой вкуснейшей пасты, приготовленной из плодов дерева Кило, растертых с орехами и медом.
Среди девушек определенного возраста этот десерт считался совершенно необходимым для ежедневного употребления, ибо, по слухам, обладал ярко выраженным омолаживающим эффектом.
В чем именно этот эффект проявлялся, слухи помалкивали, но много ли нужно девушкам определенного возраста, чтобы в них поверить? Тем более, что плоды дерева Кило, сами по себе, обладали свойством сжигать излишки жиров в организме.
Это знали все дамы, и старательно употребляли оные чуть не каждый день, нанося значительный ущерб кошелькам своих мужей, папенек и дедушек.
Вполне вероятно, что здесь играл роль эффект, о котором в одном из своих манускриптов писал любимый учитель леди Квиннии, лорд Фемини. Квинни до сих пор удивлялась удивительной разносторонности маэстро. Какого рода эффекты он только не рассматривал, пытаясь объяснить любой. И ведь получалось! Великий все-таки теоретик был. Великий.
Кстати, об эффекте.
– Бабуля, – вдруг тихонько дернула ее за руку Леони, и та была вынуждена оторваться от размышлений о столь чудесном эффекте. Она повернула голову, и увидела, что внучка, девочка не сказать чтобы высокого роста, хотя вполне себе подходящего для ее возраста, как-то съежилась, явно пытаясь стать совсем незаметной.