– Да, нужно отпраздновать, – согласилась я.
Советники уже ушли из зала, и мы последовали за ними. Но у двери в коридор дорогу нам преградил мужчина в безрукавке и брюках до колен. Его лазурно-голубой взгляд обжёг меня холодом неприязни.
– У меня послание, – сказал он, не утруждаясь приветствием. – Для вас, – посыльный кивнул в мою сторону. – Просили передать лично в руки. Без посторонних, – он взглянул на моего отца.
– Иди, я догоню, – заверила его. – Мама наверняка ужасно волнуется.
– Ладно, – согласился отец, – только недолго.
Как только он ушёл, посыльный достал из перекинутой через плечо сумки зеленоватый пергамент и протянул мне.
– Спасибо, – сказала я, забирая послание и дожидаясь, когда он перестанет сверлить меня взглядом и наконец уйдёт. – Я прочитаю его одна. Сами же сказали, что оно не для «посторонних».
Мужчина хмыкнул надменно и прошёл мимо, почти задевая меня плечом. Я уже успела повернуться к нему спиной и сделать пару шагов назад в залу, собираясь развернуть пергамент у окна, когда сзади донеслось полушёпотом:
– Ещё увидимся, принцесска, – в голосе посыльного слышалась угроза, но я не придала ей значения. Увы, но злопыхателей у меня всегда было предостаточно.
Я дождалась, когда его шаги стихнут, и наконец раскрыла пергамент. Но стоило увидеть первые слова, и буквы поплыли перед глазами:
«Мне известно, что ты задумала. Если не хочешь, чтобы о твоих планах узнали Подводные, приходи одна. Когда взойдёт первая звезда, я буду ждать тебя в Низовом коридоре Восточной скалы».
Моё сердце больно ударилось о рёбра, а в мыслях вновь прозвучало надменное: «Ещё увидимся, принцесска». Так вот что он имел в виду.
Если Подводным и впрямь станет известно о моих планах, то вместо должности наместника они могут удостоить меня казни.
Я смяла листок с посланием, до боли вжимая его в ладонь. И ведь каков наглец! Дождался, когда я буду всего в шаге от своей цели, и только тогда решился на шантаж. Откуда он узнал? Кто меня выдал? С этим придётся разбираться позже.
А пока нужно было возвращаться домой: там меня ждал праздничный стол, счастливая мама и обеспокоенный отец. Он бы с большей радостью устроил званый обед в честь моего обручения, а не перехода в мои руки власти над Аганагом, наземной частью нашего города. Но у его дочери оказались совсем не девичьи интересы.