Вспыхнув, Лека тут же отвела взгляд, торопливо промокнула нос салфеткой и снова впилась зубами в булочку с говяжьей котлетой.
– Так где ты остановилась в Москве? – полюбопытствовал Костя, словно продолжая начатый разговор, хотя вообще-то интересовался этим впервые.
– Пока нигде, – Лека пожала плечами, – но планирую поселиться в каком-нибудь хостеле. Их тут навалом!
– Хостелы – отстой, – он равнодушно закинул в рот брусочек картофеля фри. – Впрочем, если ты любительница общажной романтики…
– Почему это – общажной? – Лека даже слегка обиделась.
– А чем не общага? Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё. Никакого личного пространства. Шумно, ни фига не высыпаешься. К тебе могут подселить кого угодно, иной раз по десять – пятнадцать человек в одну комнату набивается! Хорошо, если это твоя компания, твои друзья, а если тупо незнакомцы?
Лека заметно приуныла. На фото в интернете комнаты в хостелах выглядели весьма привлекательно – чистые, светлые, с обоями весёленьких расцветок и симпатичной мебелью.
– Если хочешь, живи пока у меня, – невозмутимо предложил тем временем Костя.
Она подняла голову, пытаясь разглядеть в мягком свете фонарей его глаза.
– Где это – у тебя? Во Владивостоке, что ли?
Он рассмеялся.
– Я однушку снимаю тут недалеко. Убитая, конечно, в хлам, но зато там я сам себе хозяин! От телецентра десять минут пешком. Завтра можем вместе на кастинг пойти.
– Да как-то неудобно… – замялась Лека.
На самом деле она готова была завизжать от восторга, закружиться, запрыгать и немедленно ответить согласием. Шутка ли – самый прекрасный в мире парень предложил ей жить с ним в одной квартире! Но, наверное, нужно было хотя бы для вида немного поломаться – разве хорошие и приличные девочки соглашаются вот так, с ходу, вселяться к первому встречному? Родители пришли бы в ужас, узнав об этом. Да что там родители, даже Наташка, скорее всего, покрутила бы пальцем у виска и заявила, что Костя вполне может оказаться каким-нибудь извращенцем или даже маньяком – ведь бывают же, наверное, молодые и красивые как боги маньяки?
Костя по-своему истолковал её заминку.
– Да не бойся ты! Приставать не буду. Просто искренне и бескорыстно хочу помочь. Без подвоха.
И лукаво подмигнул – так, что Лекино сердце немедленно превратилось в кусок сливочного масла, тающий в горячей каше: