Особенности фиктивного развода с крылатым - страница 48

Шрифт
Интервал


Если бы я сейчас вдруг оказалась в том моменте, когда еще была связана с Курбицким, то может быть я могла бы…

«Нет! Не могла! У истории нет сослагательного наклонения. Феникс в прошлом. Старший. А скоро в прошлом окажется и младший. У тебя есть твой брат. Вот он твое будущее. Настоящее. Прошлое…» — что-то в голову совсем какая-то ерунда лезла.

— Тебя как называть, кстати? Хидой? Или Майей? При ритуальных словах. — вдруг засомневался Влад.

— Эм… — я и сама растерялась. — Может и так, и так? На всякий случай…

Ведь если он скажет просто Майя — ритуал может не сработать, но еще хуже будет если он не сработает, назвав ее старым именем. Кто же она теперь спустя эти двадцать коротких и таких бесконечно длинных лет…

Мы взялись за руки.

— Я Владислав Фадеев добровольно отказываюсь от брака с Хидой-Майей Бойга. — Он произнес так, будто у меня теперь двойное имя. — Я больше не ее муж, она — не моя жена. Отныне я не хочу чувствовать боль моей бывшей жены и делить её на двоих.

— Я Хида-Майя Бойга — повторила я, эту чертову тарабащину, от которой самой тошно становилось, — добровольно отказываюсь от брака с Владиславом Фадеевым. Я больше не его жена, он — не мой муж. Отныне я не хочу чувствовать боль моего бывшего мужа и делить её на двоих.

Тепло на сцепленных ладонях длилось не долго, по крайней мере с Яром казалось все было гораздо торжественнее, гораздо пронзительнее. Но, наверное, это эмоции виноваты.

Поняв, что все закончилось, я только порадовалась. Одной проблемой меньше.

— Теперь можно и чай пойти попить. — Хмыкнул Влад, на всякий случай отогнув свой рукав и проверив что татуировки действительно больше нет.

Я застыла поняв, что обожжены у него не только ладони, но и все что выше… Это сколько же боли он вытерпел…

— Влад… — не удержалась я от болезненного выдоха.

Поняв, куда я смотрю мужчина тут же одёрнул рукав своей водолазки назад.

— Оставь жалость при себе. — грубым тоном отрезал он.

Пришлось тряхнуть головой. Подумаешь ожоги. Я и пострашнее видела. Язвы на всем теле или гниющих заживо людей... Я же Хида, а не Майя какая-нибудь, с чего мне вообще переживать о нем.

Но перед глазами все равно продолжал стоять пятилетний мальчик, нашедший маленькую Майю в горах.

Нику сказал, что если бы не мы, то мать бы его угробила.

Сколько же ему пришлось пережить…