Рядом с фотографиями страниц дневника лежал текстовый файл с мобильным телефоном матери той самой женщины, которой принадлежал дневник. Он встречался с ними примерно два года назад. Тогда ее мать умоляла изгнать из дочери нечистый дух, который якобы той овладел. Но отчитка не помогла, и Дима сделал вывод, что это какое-то психическое заболевание. Его предположение подтвердили и врачи, установив у пациентки шизофрению. Но что если все ошиблись?.. Что если отчитка не помогла, потому что она не одержима? Что если это что-то другое? По телу поползли противные мурашки.
Нужно срочно снова поговорить с этой женщиной. Он еле дождался утра, нервно подрагивая и опрокидывая в себя кружку за кружкой сладкого крепкого чая. Когда стрелки часов показали восемь утра, набрал номер. Несколько долгих гудков, и он услышал на том конце сонный женский голос.
— Тамара Михайловна, доброе утро. Это отец Дмитрий, помните, мы встречались с вами по поводу вашей дочери? Я хотел бы узнать, как у вас дела…
***
Дмитрий только принял быстрый душ, чтобы освежиться, и через час уже стоял возле потрепанного шестиэтажного здания с кое-где обвалившейся облицовочной плиткой. Впрочем, объемные буквы с названием повесили новые. Видно, их совсем недавно поменяли. По крайней мере, когда священник приходил сюда в последний раз, название организации не так сильно контрастировало с фасадом. «Научно-практический центр психического здоровья» — прочитал он, входя внутрь. Администратор очень вежливо подсказала, как найти нужное отделение. Пока шел по бесконечному коридору, пока вилял лестницами и переходами, все думал об утренней беседе.
Конечно, иного выбора у Тамары Михайловны не осталось, как положить дочь в больницу. Приступы ее безумия повторялись все чаще. Препараты, которые можно принимать без контроля врачей, уже не помогали. Выход один — специализированное учреждение. Дима слышал вину в голосе матери, которая поведала об этом. И в то же время он понимал, что она бесконечно устала, да и по состоянию здоровья уже не могла заботиться о дочери, сознание которой ушло куда-то очень глубоко.
— Мы так и не выяснили, что послужило причиной, — вздыхала женщина в утреннем телефонном разговоре. — Все было нормально, Майя готовилась к очередной выставке, заканчивала последнюю картину… И тут этот припадок… Врач сказал, что у женщин шизофрения проявляется примерно в этом возрасте, около тридцати. Мы ничего не можем сделать, только давать ей препараты, а от них она… — голос задрожал, мужчина слышал, как собеседница борется со слезами. — Не знаю, как сказать… Как будто не здесь.