Чем-то влажным и пахнущим физраствором, ученый протер мне лицо и
шею, беспокоящий запах крови стал чуть глуше, но не исчез
полностью. Перед лицом что-то ярко вспыхнуло, затем сместилось
чуть-ниже. Вспышка чакры и тепло, разливающееся по телу, синяк на
спине перестал ныть.
— Все, а теперь поспи. — Теплая шершавая рука накрыла мои глаза
снова, и я провалился в сон.
Орочимару начинало казаться, что он впервые ошибся в собственном
выборе. Слишком уж прямо воспринял Кимимаро задачу по тренировке и
присмотру за маленьким змеенышем.
Если первый раз, когда Хэбимару оказался у него на операционном
столе со множественными ранениями можно было принять за
прощупывание умений и того, насколько тренированным был его
змееныш, и он слегка перестарался.
Однако, то, что он увидел совсем недавно списать на чрезмерное
старание было невозможно. Это почти полноценное превышение предела,
исключительная особая тренировка из техник клана Кагуя. Которая
выходила за рамки возможных нагрузок, которые рассчитал саннин.
К тому же, он даже сам не готов был со сто процентной
уверенностью определить последствия выхода тела змееныша на
предельный режим, с тем коктейлем ядов, плескавшихся в его крови,
но при этом находящихся в идеальном балансе, который тщательно
поддерживался введением очередной дозы или четко выверенными
нагрузками на организм.
Орочимару подозревал, что тренировка, которую он наблюдал в
таком режиме была проведена далеко не первой. Тем удивительнее было
то, что баланс нарушился именно сейчас. Его вновь поразила
необыкновенная выносливость организма ребенка. То, как долго он
продержался вызывало восхищение.
Саннину невероятно повезло, что он оказался рядом вовремя, чтобы
минимизировать последствия для организма Хэбимару. Однако, к его
удивлению, часть процессов он не смог заблокировать даже путем
полного блокирования тока чакры в теле змееныша.
Что-то невероятное с ним происходило. Часть процессов, ученый
вообще не мог контролировать. Нагрузки на тело были чудовищными. В
глазах, ушах и носу явно полопались сосуды, поскольку тонкие
ручейки крови прочертили дорожки по лицу и шее мальчика. Орочимару
приходилось поддерживать ровный ток собственной лечебной чакры
постоянно, чтобы держать под контролем, то, что он вообще мог.
Странный всплеск длился не более пяти минут, но самому ученому
показалось, что несколько часов.