— Это было этой ночью!
— Правда? Н-да, ну и бежит же время... Ну, обозналась, наверное.
Отец говорил, лицо у меня такое, всем кого-то да напоминаю.
— Она назвала тебя райсинхом!
— Да мало ли что ракшас говорит? Ты ведь не читаешь всё, что на
заборах написано?
— Она целовала твою обувь!
— На вкус пробовала.
— Ты сам назвал её имя! — Шанти почти закричала, как жена,
поймавшая мужа на неверности, гневно вытянула руки вдоль тела, сжав
кулаки.
— Угадал. Боги были милостивы ко мне.
Девушка фыркнула и показательно отвернулась. Тропа, обогнув
гору, пошла вниз, петляя, как змея. Ветер треплет лоскуты ткани,
прижатые к вершинам башенок из камней. Под ногами рассыпается
мелкий щебень, скрипит. Арджуна же идёт, как по ровному, будто и
нет страшной раны. Шанти то и дело сверлит спину острым взглядом,
не в силах побороть женское любопытство. А оно, как известно, даже
кошку погубило.
— И всё же, кто ты такой на самом деле?
— Арджуна, сын Индры.
— Ты мне врёшь!
— Конечно, ты ведь женщина.
— К... Как это связано?
— Это в мужской природе — врать женщине. Ничего с этим поделать
нельзя. Скажи вам правду, и вы сразу сбегаете. Трусливые
больно.
— Мы-то? Да ты хоть видел, как мужчины бледнеют, увидев жену без
косметики? Трусливые, ха! Это ваш брат сбегает, поджав хвост, стоит
замаячить хоть капле ответственности.
Арджуна открыл было рот возразить, но вспомнил, как сам сбежал
из обжитой пещеры, стоило там появиться младенцу. Захлопнул челюсть
с отчётливым стуком зубов, кивнул.
— Да, всё так и есть. Все мужчины боятся ответственности перед
НЕТОЙ женщиной, но кто ТА САМАЯ, они не знают. Также и женщины, но
они видят ТОГО САМОГО в любом, в кого влюбились.
— О, я смотрю, ты умный!
— А ещё красивый. — Улыбнулся Арджуна.
Шанти фыркнула и показательно отвернулась. Тропа спускается в
малую долину, заросшую тонкими деревьями и журчащую множеством
источников. Над водой клубится пар, а нос щекочет едва уловимый
смрад тухлых яиц. Вонь усиливается по мере приближения. Арджуна
остановился, и Шанти влетела носом меж лопаток. Отпрянула, пискнув
и потирая ушибленный кончик. Шраман указал на вытоптанную дорожку
по краю долины.
Некоторые источники обложены каменными кольцами, а деревья рядом
украшены лентами. Поставлены скамьи. На одной из них медитирует
брахман, голый по пояс и покрытый синеватыми от старости
татуировками. Заслышав шаги, он открыл глаза и без интереса
взглянул на путников. Шанти тут же склонилась в поклоне, а Арджуна
остался прям, ничуть не заинтересованный аскетом. Брахман,
убедившись, что опасности нет, закрыл глаза и затянул мантру. Звук
будто исходит из солнечного сплетения, и вибрации от него
расходятся кругами по поверхности источника перед брахманом.