- Воды, - хрипло пробормотала
сестрица, усаживаясь на стул. Звякнула крышка графина, забулькала
вода – Гришка протянул стакан, рука его слегка дрожала и глаза были
большими, как блюдца, рыская по лицу Ники. Я дождалась, пока он
переведет ошалелый взгляд на меня и едва заметно покачала головой.
Не сейчас.
- Это не сущность, - первое, что
прозвучало от сестрицы, вызвало у меня недоуменно вскинутые
брови.
- Ты же сама сказала…
- Я знаю, - огрызнулась Ника устало.
Цокая зубами по граненому стакану, она выпила воду до дна и
протянула Гришке: - Еще!
И только выпив второй стакан,
продолжила:
- Знаю, но это не сущность, а
заклинание-активатор. Ваш парнишка уже был изменен, заклинание
только подтолкнуло трансформацию.
- Погоди, - нахмурившись, перебила я.
– Что значит – изменен? Я бы почувствовала оборотня. Он им не
был.
- Человеком тоже, - пожала плечами
Ника. Внешность ее постепенно приходила в норму, сестрица бодро
огладила волосы, заставляя их блестеть, провела руками по лицу,
возвращая личико двадцатилетней профурсетки. – От его крови пахло
животным.
Мы надолго зависли, переваривая
услышанное. Я теребила кончик шнурка, свисавшего с капюшона куртки,
рассеянно уставившись перед собой, Гришка переводил непонимающий
взгляд с одной на другую, Ника нетерпеливо притоптывала ногой,
бросая короткие взгляды на дверь.
- Если бы его укусили, он бы пах
по-другому, - наконец, я решилась озвучить размышления.
- Может, это произошло недавно и
запах не успел измениться, - пожала плечами Ника, на что я только
досадливо поморщилась:
- Укусов на нем тоже не было, я
осмотрела труп со всех сторон.
Мы снова замолчали.
- А нельзя его было вывести? –
следующим нарушил тишину Гришка. Предположение было настолько
абсурдным, что мы синхронно фыркнули. – Ну чего? – обиделся парень.
– Я фильм смотрел, там людей выращивали, как картоху! Вот и его…
Как гомункулуса, во!
- Не неси чушь, - отрезала я,
улавливая звук хлопнувшей калитки и тихие пока разговоры. – Его не
в пробирке вырастили!
- Почем тебе знать? – Гришка,
вдохновившись голливудскими блокбастерами, был готов бороться за
свою идею, но в этот момент дверь открылась, впуская в облаке снега
и белого рассеянного света участкового и Глафиру Алексеевну. Вид у
обоих был не слишком довольный.
- Эта гадина вчера зашла, как к себе
домой, сыну голову заморочила – дескать, мамка послала за ключами,
спокойно их взяла и ушла! – на одном дыхании гневно выдохнула
Глафира Алексеевна, падая на кушетку. Алексей Михайлович хмуро
кивнул.