Он отправился наверх с полной тачкой,
а я осталась стоять в темноте, разгоняемой только лучами фонарика.
Глухой стук от кирок раздавался, словно из-под земли. Нервно
поежившись, я пригасила свечение в глазах. Не дай бог еще
увидят…
Мы успели набрать еще одну тачку,
прежде чем пошел дождь. Вода заливалась в шахту, стекала по полу –
пришлось сворачиваться и выходить наружу. Пока сгрузили камни, пока
уселись в машину – были уже совершенно мокрые.
- Поехали что ли сушиться… -
посмотрев на нас, вздохнул лесничий. Гришка, стуча зубами, завел
мотор.
Сторожка на поверку оказалась совсем
маленькой – меньше даже, чем моя изба. Оно и правильно – зачем для
одного большой дом? Топить измучаешься… Поэтому мы разместились кто
где. Я – с наслаждением влезла на затеплившуюся печь, Гришка уселся
снизу, на приступке, участковый со Стасом – за столом. Мелькнула в
руках лесничего бутылка, участковый бросил опасливый взгляд на
Гришку, но тот и бровью не повел – даже отвернулся.
- Свистни мне хлеба с мясом… -
попросила я парня. На печке было тепло, за окном хлестал ливень,
окна запотели. Тихие мужские голоса звучали на удивление
убаюкивающе.
Понятия не имею, сколько мы пробыли у
Стаса, но солнце уже начало садиться, когда мы вышли на улицу.
Мокрая трава тут же промочила высохшие было джинсы. Брезгливо
ежась, я добралась до машины и уселась в ее холодное, стылое нутро.
Следом влез участковый – от него жарко пахнуло спиртным и я
мгновенно пожалела, что не выпила вместе с ними. Хоть согрелась бы.
Хотя я не пила. Вообще. Любой алкоголь это потеря контроля, а для
меня это… Чревато, в общем.
- Езжайте по объездной, - посоветовал
Стас, сунув голову в открытое переднее окно. Гришка, сосредоточенно
заводивший свою колымагу (не уверена, но там участвовали проводочки
и плоскогубцы) вопросительно приподнял бровь.
- Чего это? Мы так к утру дома
будем…
- Зато целыми, - многозначительно
произнес Стас. – У меня даже браконьеры по короткой ездить
перестали.
- Да? – заинтересовался участковый,
устраиваясь рядом. Как по мне – так мог бы и на переднее сиденье
сесть. Но устроить сцену значит привлечь лишнее внимание, а мне же,
вроде как, все равно? Поэтому я смирилась и в вечерних синих
сумерках мы двинулись обратно. Хорошо, что не поехали по короткой –
осевший под весом камней уазик вряд ли одолел расползшуюся после
дождя лесную дорогу. А вообще, не нравится мне все это. Стас
темнит. Понятное дело, о том, что может обитать (и наверняка
обитает) в заповеднике он в курсе, но говорить в открытую при
«простаках» не может. Но тут, судя по всему, что-то другое – оно
вышло за пределы заповедника и поселилось на человеческой тропе. А
значит – питается человечиной.