Девочка, похорошевшая за этот год еще больше, посмотрела мне в
глаза, схватилась за руку и ловким, слитным движением встала,
оказавшись прямо передо мной.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, затем я
поцеловал её.
В щечку.
Та вспыхнула, будто и не было никакого года, прошедшего с
момента, когда я отправился следом за здоровяком Бьорном, а она –
за «прическа как у Панам» Амалией.
То, что мне нужно.
- Пошли. Дело важное, - я усмехнулся и повел девочку за руку в
глухую чащу по заранее проработанному маршруту.
Мы петляли, как зайцы, бегущие от волка, и заметали следы, как
лисы, сбежавшие из курятника, таились в траве, как змеи, словом,
меня потянуло на метафоры, потому что я здорово нервничал во время
нашей первой самостоятельной «тайной операции».
Три километра мы преодолели за три часа.
Время у нас еще было – ночь только-только вступала в свои
права.
За время путешествия не проронили ни звука – хватало жестов.
Луна светила вовсю, так что с одной стороны обнаружить нас было
легче, с другой – мы тоже могли ориентироваться.
Так, под лунным светом мы символично прибыли ко входу в старую
шахту.
Расположившись у входа в пещеру, я задумчиво посмотрел на ночное
небо, разделенное надвое каменной полоской.
- Кончается детство веков, и новую правду познав, мы вряд-ли
обманемся вновь, романтикой рыцарских глав, - пропел я, вспоминая
песни Земли.
- Что? Это откуда?
- Старая песня из далеких, очень далеких земель.
Молчу.
Интересно, чем мое "почему" отличается от "почему" местных
исследователей?
Достаточно ли... Правильно ли я понял саму суть науки? До
занятий по методологии науки я был уверен, что да, а вот после -
совсем не уверен.
И, что важнее - даст ли мне наука те ответы, от которых зависит
моя жизнь?
- Пропоешь её целиком?
- Да. Ты многого не поймешь, но... Пожалуй, тебе важно будет
услышать её. Спою то, что помню. Да и... Давно хотел её пропеть, на
самом деле. Дай мне десять минут, мне нужно правильно перевести
слова.
Несколько минут я вспоминал слова и записывал то, что вспомнил
карандашом на листки бумаги, и еще минут десять - переводил так,
чтобы не совсем убить рифму.
Софья терпеливо ждала.
Собравшись с мыслями, я кашлянул и неловко затянул:
- В далёких стальных облаках -
Холодного зарева след,
И ночь растворяется в снах,
Где мы появились на свет.