Уходить из школы "на разборки" не пришлось - мы управились на
месте, секунд за двадцать, причем сработали чисто, без синяков.
Если бы не Когорта, управились бы за минуту и с синяками - так как
Дидерик и его кодла ни разу не дрались. Мелкая шпана, не более
того.
Я и Томмас выросли из тех мелких проблем, что представляли
сложность для нас в каноне. Сейчас нас заботили вопросы вроде
сокрытия тайны Софьи, выслуги будущего дворянства, планы Когорты на
нас и возможные проблемы с хозяевами того непонятного главаря
"разбойников", но уж точно не вопрос "как подготовиться к
экзамену".
Так что вечер перед экзаменом я с чистой совестью помогал Натану
снимать кота с дерева, и слушал его детские переживания за
прошедший год. Мальчик скучал по мне, так как поговорить ему было
особо не с кем - у всех были свои заботы.
Я выслушал его, предложил помогать мне в учебе и учиться самому,
так как мне нужно же кому-то пересказывать усвоенный материал.
Натан с радостью согласился, и я взял его в компанию Томмаса, меня,
Глории, Софьи и Жанны.
Жанна, кстати, устроилась служкой того самого Иеремии, с которым
я имел душещипательную беседу несколько лет назад. Помоталась с ним
по всей Магре, и чего только не видела - и костры Инквизиции, и
аресты еретиков, и боевую волшбу, и агентов магократии и их
монстров, словом, много чего.
Рассказала она нам это по дружбе и потому что ей не с кем было
это обсуждать. Мы, само собой, пообещали, что болтать не будем.
Такими контактами не разбрасываются - сейчас она служка человека,
раздающего указания старшим инквизиторам, а завтра сама - старший
инквизитор.
Да и в деле сокрытия Софьи эти знания сильно помогли. При Жанне
мы не болтали, само собой, но её рассказы слушали весьма
внимательно.
Жизнь идет своим чередом, никаких проблем нет, и все у меня
норма...
Запахло жареным мясом, я поднял голову и увидел вопящего Тибора
и толстого мальчика перед ним, с изумлением смотревшего на свои
объятые пламенем, но полностью целые и невредимые ладони.
Кажется, мальчика звали Бриан.
Ну да. Нормально. В Блаженной Аркнийской, мать её, Империи и
нормально.
Я тяжело вздохнул, переглянулся с Томмасом и, достав нож из
сапога, метнул его в Бриана, который, кажется, впал в некоторую
прострацию.
Едва нож пронзил глаз, как пламя на ладонях утихло, а тело,
покачнувшись, шмякнулось на покрытые лаком доски.