– Какой Хан? – спрашиваю машинально.
Может, водитель.
– Какой Хан? – переспрашивает она, пристально всматриваясь мне в
лицо.
Что ты во мне увидеть хочешь своими детскими глазёнками? Читаю
удивление, смятение, неуверенность и досаду.
– Ты что, ничего не помнишь? - восклицает она, взмахивая
руками.
Лёд съезжает со лба и проваливается мне за шиворот. И голос у
неё снова становится неприятным и напористым.
– Да не сверли ты мне дырку в голове, – восклицаю я, прикрывая
глаза, – и так раскалывается. Чуть на тот свет не отправили. Не
каждый день по тебе трамвай проезжает. Если хочешь, чтобы я молчал
и не писал заявление ментам, придётся как следует
раскошелиться!
– Ром, да ты про какой трамвай? – она выглядит реально
удивлённой. – Всё-таки сильно тебе прилетело.
– Не прилетело, а приехало.
Ой… а что с моим-то голосом? Пионэрский какой-то. Рука
непроизвольно тянется к шее. Вроде, всё на месте, разрезов и бинтов
нет. Почему Рома, интересно? У меня же документы при себе были. Или
в комнате еще кто-то остался?
– Ладно, некогда мне тут с тобой возиться, – машет рукой девица.
– Эту смену, так и быть, отдохни. А вот на следующей филонить уже
не получится.
Блондинка выскакивает за дверь. Оставшись один, я осматриваю
комнату: помимо дивана по стенам стоит еще кресло и несколько
облезлых стульев. В углу – небольшой стол, уставленный чашками.
Кроме меня никого больше нет.
Что она там говорила про рубашку? Хорошо, что кровью не заляпал?
Да тут радоваться надо, что я в принципе жив остался. Шевелюсь,
разговариваю. Даже двигаться могу. Могу ли?
Осторожно приподнимаюсь – затылок сковывают тиски. Медленно
ощупываю голову. Ладно, норм, глядишь, еще поживу.
Куда эти черти пиджак мой дели? Неужели спёрли? Натянули взамен
какую-то уродскую синюю жилетку.
На левой груди бейдж – чёрным на золоте написано «Роман». А, ну
теперь понятно, почему они меня Ромкой кличут…
А радио не сдаётся:
… у каждого есть своя голова
Не думай ни о чём, что может кончиться плохо
Эй, приятель посмотри на меня!
Делай как я, делай как я,
Эй, посмотри на меня!
Делай как я!
Ну, это уже перебор, честно говоря, хотя про голову – в точку. Я
стягиваю жилетку и бросаю ее на стул. Рубашка, кажется, тоже не
моя. Белая, но у моей ткань была тоньше и явно дороже. Ну, жучары.
Молодняк, а не побоялись взрослого дядьку раздеть. Подогрели,
обобрали. То есть, подобрали, обогрели