– Кажется тебе, – хмыкаю я. – Как бы он теперь мне её не
отчекрыжил или ещё что, кроме башки.
Она хихикает. Личико похоже на крысиную мордочку. Но милую.
– Если хочешь, можешь в стафе подождать, как закруглимся, я тебя
до дома подброшу. до конца смены часа три осталось.
– Спасибо. Я уж сам как-нибудь.
Она встает на носочки, подтягивается к моему лицу и снова меня
целует. Это происходит так неожиданно, что я не успеваю толком
среагировать и нелепо её отталкиваю.
– Ну ты дурак, – бросает беззлобно она и скрывается в зале, а я
спускаюсь по лестнице и оказываюсь в фойе гостиницы «Заря».
Ох, ё-моё… Хрень какая-то… Когда меня уже отпустит?! Рядом со
стойкой киоск с сонной девицей, глядящей с тупой отрешённостью. Ну
да, уже почти утро. Пять часов, если верить большим круглым часам
над парикмахерской… Только это не парикмахерская, а… художественный
салон. С хера ли?
Бред какой… «Зарю» уже двадцать лет, как перестроили, сделали из
неё крутой пятизвёздочный отель. Подхожу к киоску. Ну надо же…
«Спид-инфо», капец, прям лавка древностей.
– Здрасьте, девушка.
Продавщица смотрит с ленивым безразличием.
– У вас что тут, блошиный рынок?
Она ничего не отвечает и с чувством оскорблённого достоинства
отворачивается. "Сникерс", "Марс", "Херши-кола", "Юппи", солнечные
очки, видеокассеты, "Аргументы и факты", презервативы… О! Спирт
"Рояль". Пипец!
– Своеобразный ассортимент…
– Брать будешь что-нибудь?
– А это не музей? Действительно купить можно?
Она смотрит на меня как на докучливого остряка-самоучку и
немного надменно спрашивает:
– Тебя кто из зала выпустил? Синякам здесь проявляться
запрещено. Забыл, где твой вход?
– Почему синякам?
– А ты на жилетку свою посмотри, – продавщица вываливается в
окошко и застывает в ожидании моей реакции.
А, ну понятно. Синяя жилетка, значит, синяк. Оригинально,
капец.
– А какое число сегодня? – спрашиваю я.
– Иди давай, не мешай работать, – теряет она ко мне интерес.
– Двенадцатое мая сегодня, – доносится из-за стойки
регистрации.
Печальная уставшая ночная дежурная с тусклыми глазами называет
сегодняшнюю дату. Я ее не сразу заметил.
В кресле дремлет немолодой мужик в чёрном костюме. Хотя какой уж
он “немолодой”, мой ровесник, по сути.
– А год?
– Девяносто третий с утра был, – невесело усмехается она. –
Выпил, что ли? Или заработался совсем в казино своём?