-- Значит, его личность сотрут.
-- Может быть. А, может быть, и нет. Я понимаю, Саша, ты эмпат,
понимаю, что тебе его жалко, но, давай, хотя бы дождемся приговора.
Надо верить в справедливость Альянса. Иначе зачем мы ему
служим.
Измайлов хмуро кивнул. Бастина подошла поближе, ее хвост льнул к
ее же стройным ногам, кисточка на конце слегка подрагивала.
– Капитан, вас тут спрашивает один человек.
– Кто?
– Не знаю. Он стоит во внутреннем дворе, у служебного выхода,
говорит, что сильно торопится и хочет вас видеть.
– Парень говорил что-то конкретное?
– Только то, что дело срочное и важное.
«Это Март, – понял Русанов, и настроение разом поблекло. – Черт
знает, как он выследил меня, наверное, шел следом от самого суда,
но Март никогда так просто не появляется».
-- Саша, подожди тут, я скоро вернусь.
Капитан встал и, огибая столы, двинулся в глубину зала, туда,
где сгущались тени, а потом прошел под аркой, которую украшали
крошечные, похожие на звезды огоньки. Дверь открылась
автоматически, а потом мгновенно закрылась за его спиной. Русанов
очутился в замкнутом пространстве внутреннего двора, которое
огораживали отчасти стены самого здания, отчасти – забор из
металлической сетки. Человек в надвинутом на голову капюшоне ждал,
прислонившись к стене. Еще двое устроились неподалеку, они делали
вид, будто интересуются жалкими остаткам разобранного флайера.
«Это не Март. Тот был пониже и подвижнее. У этого типичный вид
сержанта из охраны на грунте».
Человек оторвал от стены спину и шагнул к Русанову, отрезая ему
дорогу назад.
– Эй, кэп, я слышал, ты лезешь к чужим девушкам, -- заговорил он
на ломаном эсперанто. — Лезешь, да еще и грубо с ними
поступаешь.
– Разве?
– Ты приставал к Бастине, к моей подружке, это с рук не
пройдет.
– А Бастина-то знает, что она твоя подружка?
– Завали хайло! Сейчас получишь. Ребята! Постойте стороне, я с
этим засранцем разберусь один на один.
«Сержант» ударил коротко, без замаха, кольцо-печатка на пальце
противника рассекло Русанову скулу. Капитан ответил ударом в
челюсть, но «сержант», даже не пошатнулся и ловко ударил под дых.
Около минуты они колотили друг друга – руками и ногами, в грудь,
живот, лицо, даже не пытаясь уклоняться. Кровь из рассеченной брови
заливала Русанову левый глаз. Мужчины, которые возились возле
сломанного флайера, бросили это занятие, неспешно приблизились и
окружили дерущихся. Эти люди чем-то напоминали волков – не очень
голодных, но обнаглевших от численного превосходства.