Что там, за этой потёртой коричневой дверью? Хорошо, если бабка-гадалка, которая запудрит мне мозги и выманит наличность. А что, если наркопритон или торговцы человеческими органами? Люди пропадают без вести ежедневно. Некоторых потом находят в чёрных пакетах в лесу, а кого-то — за тысячи километров от дома, в публичных домах или подпольных цехах.
Я оглянулась на лестницу: ещё не поздно рвануть назад, одуматься. Как бы плохо мне ни было, голос разума упорно пробивался сквозь шквал захлёстывающих меня эмоций — обиды на Антона и Ленку, горечи, разочарования. «Надо было хоть паспорт и банковскую карту дома оставить», — запоздало подумала я и снова потянулась к звонку.
Нажать я не успела. Дверь скрипнула и отворилась сама. В проёме возникло светлое морщинистое лицо с пронзительно-голубыми глазами. От неожиданности я громко ойкнула и подалась назад.
— И долго ты собираешься стоять у меня под дверью? — без злости, скорее с искренним любопытством поинтересовалась старушка.
— В-в-вы бабушка Вера? — нервно улыбнулась я, стараясь держать себя в руках.
— Она самая. А ты, наверное, Катерина?
— Значит, вас уже предупредили? — вопросом на вопрос ответила я.
— Может, предупредили, а может, во сне приснилось, — усмехнулась баба Вера и отворила дверь пошире. — Заходи, раз пришла.
Я осторожно переступила порог, быстро оглядела коридор — ничего подозрительного. Выцветшие обои, кое-где по углам ободранные кошкой, оранжевый абажур с кисточками, вешалка и покрытый вязаной салфеткой полированный комод. Обычное жильё одинокой пенсионерки — это немного успокаивало.
Кошками или старостью, однако, в квартире не пахло — в воздухе висел приятный аромат травяного чая и домашнего печенья. Хозяйка велела мне проходить в комнату, а сама юркнула на кухню. Громыхнула металлическим чайником, чем-то зашуршала.
Ничего не пить и не есть, напомнила я себе и присела на край дивана.
Интересно, каким образом баба Вера помогает решить любые проблемы? Ни гадальных карт, ни хрустального шара в комнате не наблюдалось. Вместо красных бархатных штор, каким полагалось висеть в магическом салоне, на окнах были хлопковые занавески. За стёклами старого серванта — несколько тусклых чёрно-белых фотографий. Мерно тикали на стене часы с кукушкой.
— Пора, думаешь, бабе Вере ремонт делать, а? — усмехнулась старушка, входя в комнату с пузатым фарфоровым чайником.